В тот момент я поняла, что до этого заточила себя в клетке, пыталась вписаться в мир, частью которого никогда не являлась.
Я пошла в туалет, тщательно вымыла руки, написала заявление об увольнении.
Я бы могла лучше стараться, найти другую работу, пробиваться. Но зачем? Сколько на это уйдет лет? Жить с родителями до конца дней? Или еще лет десять? Если вернусь в стриптиз, без проблем заработаю на личную жилплощадь. Да я на все заработаю. И не надо будет мне никакого спонсора, никакого мужика. И не придется корпеть над идиотскими заданиями, портить зрение и просиживать зад, оставаясь в нищете.
Началась новая жизнь. Точнее старая. Только по-новому.
Подружка, которая привела меня в этот бизнес, подсела на тяжелые наркотики, стала заниматься проституцией, и меньше всего я желала следовать ее примеру. Я видела как «стрипки» влюбляются, находят альфонсов, которым отдают все сбережения, почти содержат этих здоровенных лбов. Этого я тоже не хотела.
Я разработала собственный кодекс, свод правил, нечто вроде техники безопасности.
Никому не доверяй. Пусть люди рассказывают о себе, пусть выкладывают все, а ты просто молчи и слушай, не открывайся. Никогда не влюбляйся. Все проблемы берут начало от этого дерьма. Я лицезрела достаточно, чтобы сделать правильные выводы. Мои родители – идеальная прививка от желания выскочить замуж. Ребенка я бы еще родила, но связывать себя узами брака, погружаться в эмоциональный ад… нет, благодарю.
Да, раздеваться перед мужиками – не та работа, о которой мечтаешь в детстве. Но я не намерена заниматься этим всегда. Я накоплю нужную сумму и тогда осуществлю все мечты.
Теперь я на сцене самого известного клуба столицы. «Куколки» – элитное заведение, сюда пускают далеко не всех, и хоть в стране очередной кризис, здесь это почти не ощущается. Полно иностранцев, наиболее удобная категория, ведь их легче всего развести на деньги, да и «чай» отстегивают в валюте. Есть и наши депутаты, есть даже настоящие звезды.
Пока царит темнота, я занимаю место у пилона, берусь за сверкающую трубу, подтягиваюсь и обвиваю шест скрещенными ногами. Опускаю голову, повисаю в таком положении, и когда вспыхивает свет зрители видят не то бабочку, не то мотылька. Эдакий хрупкий ангелочек, грешница с белоснежными крыльями.
А потом включается музыкальный трек. Сперва мелодия льется очень плавно и нежно, потом ударяет по вискам жесткими аккордами. Я двигаюсь точно в такт. Начинаю изгибаться, медленно подтягиваюсь на шесте, поднимаюсь выше, замираю у самого потолка, и со сменой ритма соскальзываю, почти падаю вниз, расслабляю и напрягаю бедра, застываю, а у всех перехватывает дыхание. Им кажется я сейчас разобьюсь, но нет, я достаточно сильная и ловкая, чтобы остановиться в нужный момент.
Я выполняю несколько элементов у шеста, выгибаюсь, а после снова забираюсь обратно, делаю крутки, которым меня научила Карина. Выполнять их просто, а смотрится эффектно.
Я высокая и стройная, а в таких ботфортах вообще кажусь неземным созданием. Взоры прикованы ко мне, но я