Продираться через кусты пришлось довольно долго, но в конце концов они выбрались на прогалину, посреди которой росла старая сосна. При их приближении с верхушки сосны сорвалась и, лениво размахивая крыльями, улетела куда-то в сторону Москвы ворона. На прощание она хрипло каркнула, и Иван сердито погрозил ей вслед кулаком.
– Я тебе каркну, – сказал он.
– К-кажется, здесь, – сказал Удодыч. – К-классное местечко. То, что надо.
Иван огляделся. Местечко действительно было классное – тихое, укромное и с большим запасом горючего материала. Огромная куча выбеленного временем и непогодой хвороста была свалена прямо посреди прогалины, будто кто-то заготовил ее нарочно.
– Д-давай, – сказал Удодыч, – приступай. А я отойду на минутку. Надо д-доложить.
Иван остался на прогалине один. Солнце беспощадно палило с выгоревшего, похожего на застиранную тряпку неба, вокруг было тихо, как в огромном пустом помещении. Некоторое время еще слышался производимый удалявшимся Удодычем хруст и треск, но потом и эти звуки исчезли, затерялись вдалеке. Ивану вдруг сделалось неуютно. Показалось, что Удодыч больше не вернется, что он бросил напарника на произвол судьбы. Доложить он пошел… Кому доложить? О чем доложить? Ведь не сделано же еще ни черта, а он – доложить…
Иван вдруг представил, как Удодыч выбирается из кустов, садится за руль и спокойно уезжает, оставив его здесь наедине с пустым раскаленным лесом и собственными сомнениями. Да и только ли с сомнениями? А вдруг здесь полно тайных соглядатаев, готовых наброситься на Ивана, заломить руки и защелкнуть наручники, как только он чиркнет спичкой?
Эту тему они с Удодычем тоже успели вкратце обсудить. Удодыч ясно дал понять, что беспокоиться Ивану не о чем. Застукают – беги, как настоящий нарушитель, а если поймают, не дергайся, через час уже будешь на свободе с честно заработанными деньгами в кармане. Учения! То, что в разговоре выглядело несерьезной чепухой, теперь, когда дошло до дела, представало в ином, пугающем свете. Поймают… Если поймают, то сгоряча могут ведь и ребра посчитать. Они ведь не знают, что это только проверка, учения, что все это не всерьез.
Удодыч все не шел – видно, его доклад получился длинным. Иван поскреб в затылке, озадаченно покрутил головой: да, брат, нервишки у тебя ни к черту! Верно говорят, что у страха глаза велики. Только дай себе волю – такого насочиняешь, что небо с овчинку покажется. А на самом-то деле все проще пареной репы: взялся за гуж – не говори, что не дюж. Аванс вытребовал? Вытребовал. Деньги взял? А то как же! Деньги брать – на это ни большого ума не требуется, ни особенной храбрости, тут все смелые, все решительные. А как до дела дошло, так что же – в кусты? Удодыч, между прочим, и не обещал, что все время будет рядом. У него, у Удодыча, наверняка есть своя собственная задача, потому что, если бы нужно было всего-навсего развести