Легальный бизнесмен пошел бы искать другого поставщика или, кряхтя, выложил деньги. Надеждин обратился к приятелю. Тот провел маленькую воспитательную работу, сэкономившую компаньонам кругленькую сумму.
Под руководством Олега оборудование установили в цеху. Параллельно Надеждин начал заниматься подбором персонала. В несколько рекламных газет он дал объявления, выглядевшие совершенно невинно. Впрочем, объявления о найме танцовщиц или официанток для работы за границей тоже выглядят невинно, хотя за ними порой скрываются десятки и сотни искалеченных девичьих судеб. Одного и, пожалуй, лучшего кандидата Зарубин отмел. Его люди не смогли пробить по собственным источникам, чем тот занимался после окончания высшего военного инженерно-технического училища. Но Юрий оказался прав. Безработных хватало, и вакантное место быстро заняли другие кандидаты. Через месяц все было готово к началу производства.
Когда-то таких людей называли богемой. Теперь используется более модное определение – бомонд. И оно куда больше им подходило, поскольку, если это словечко перевести в женский род и просторечное уточнение «бо» писать отдельно, практически выйдет ругательство, которого большинство собравшихся более чем заслужило.
В уголке накачивался спиртным выходящий из моды живописец. Модным он стал после акции, идею которой спер, как это принято в артистическом бомонде, у классиков литературы. Он разделся догола, посадил себя на цепь у входа в один из модных столичных клубов, а ключ выбросил от греха подальше. Больше того, демонстрируя полное единение с животным миром, работник кисти и холста, громко лая, бросался на посетителей заведения. Конечно, ему многократно досталось по физиономии от секьюрити и некоторых гостей клуба, но своего он добился. Сюжет о необычном перфомансе проскочил сразу по двум центральным каналам. У художника, худо-бедно вновь принявшего человеческий облик, взяли интервью, и он в одночасье стал пользоваться большим спросом у московских скоробогатеев. Вот только с талантом у него имелись проблемы. Причем с детства. Написанные им картины больше всего напоминали корявую мазню дошкольника. Поток покупателей начал резко иссякать. Настало время осуществить вторую акцию, однако на что-то новое у мастера не хватило фантазии, а на старое – здоровья. Говорили, что тогда, у клуба, профессионал-охранник отбил ему почки.
Но у ветерана нашлись достойные ученики. В центре зала сидели две симпатичные девушки, черненькая и беленькая. Сначала они мирно пили коктейли, но, выцепив взглядом бродившего по клубу фоторепортера, прильнули друг к другу и слились в равнодушном поцелуе. Репортер холодно посмотрел на них и хотел двинуться дальше в поисках более свежей клубнички, но тут черненькая запустила руку в вырез платья подруги и стала активно массировать упругую грудь. Одновременно она начала водить по ее шее языком, на кончике которого болтался серебряный шарик. Беленькая застонала, скорее от боли в груди, чем от наслаждения, однако