Алан вскоре потерял нить. Стал задремывать, загляделся в полиэтиленовое окошко. За окошком проступали бледные картинки – песок, море. Хотелось уйти туда, на свет, в жару.
Он поднялся.
– Пойду разберусь, что творится, – сказал он, одергивая рубашку. Пообещал, что решит проблему питания, вай-фая, их пребывания в виниловом шатре на морском берегу.
XI
Вышел – шандарахнула жара – и зашагал к Черному Ящику По набережной, к стеклянному зданию, огибая недостроенные участки, кучи грунта, штабеля кирпича, груды инструментов. Перепрыгнул пальму, ожидающую посадки, пересек дорогу, остановился перед офисным корпусом. До двери – ступеней сорок, и когда Алан их одолел, впору было выжимать рубашку.
Вестибюль ярко освещенный, блестящий, кондиционированный, полы светлого дерева. Похоже на скандинавский аэропорт.
– Я могу быть вам полезна?
Справа за полукруглым столом черного мрамора сидела девушка в небрежно повязанном шарфе.
– Здравствуйте, – сказал Алан. – Как вас зовут?
– Меня зовут Маха, – сказала она. Черные глаза, орлиный нос.
– Здравствуйте, Маха. Меня зовут Алан Клей, я из «Надежна Системз». У меня в три часа встреча с Каримом аль-Ахмадом, и…
– Ой, вы слишком рано. Сейчас начало третьего.
– Да, я знаю. Но я из «Надежны», и мы сидим в шатре на берегу, и у нас нет вай-фая, а без него мы не можем провести презентацию.
– Ой, про вай-фай я ничего не знаю. Вряд ли в шатре будет вай-фай.
– В том-то и беда. Можно мне с кем-то это обсудить?
Маха энергично закивала:
– Да, это надо с господином аль-Ахмадом. Он отвечает за презентации в шатре.
– Замечательно. Он на месте?
– Боюсь, что нет. Он, наверное, прибудет к вашей встрече. Он почти весь день в Джидде.
Дискутировать бесполезно. До встречи с аль-Ахмадом всего час.
– Спасибо, Маха, – сказал Алан и ушел.
В шатер не вернешься. Новостей нет, но если не показываться молодежи на глаза до самой встречи, они подумают, что все это время Алан сидел и беседовал с аль-Ахмадом и проблемы были решены.
Вновь ступив под жаркий свет, он вспомнил про еду. Он не спросил про еду. Но теперь и в Черный Ящик не вернешься. Жалкое зрелище – настырный потный человек с кучей вопросов, к тому же забыл ключевую проблему питания. Нет, он обо всем спросит в три часа. А до тех пор молодежь пускай потерпит.
Он зашагал по набережной, по извилистой кирпичной инкрустации, размышляя. Ему пятьдесят четыре. Он в белой рубашке и хаки, идет по дороге – вероятно, будущему приморскому бульвару Он бросил свою команду, трех молодых людей, которым поручено установить и показать королю голографические коммуникации. Но короля нет, а они одни сидят в шатре, и неизвестно, когда же положение наладится.
Чуть не грохнулся. Наступил в дыру, куда еще не лег кирпич. Не упал, но вывихнул