Как и переводчица Марина Синица. Любимая женщина, которая не только разбудила сильнейшие чувства в лучшие годы Дорохова, но и превратила его жизнь в труху, в осколки, в сетку на лобовом стекле после аварии, в космическую пыль, в скошенную траву, в жалкий осадок с неприятной горечью полного разочарования в жизни. И оставила его прозябать в одиночестве дальше – не понятно, для кого и зачем.
Была Синица, да не в его руках…
«Интересно, а чем она занималась в начале девяностых? Я-то с Труфановым Америку для себя открывал. – Дорохов мысленно посчитал годы. – Значит, в начале тех буйных лет Марине было восемнадцать. Студенткой, выходит, была. Училась спрягать неправильные глаголы…»
Глава 2. Рефлексия
Сергей Семёнович любил свой кабинет. Здесь хоть какая-то жизнь, общение, встречи, дела. А вечером – опять в свои апартаменты, в одиночество на пятый этаж. Кто тому виной? Сам. Развёлся, потерял семью, новой не получилось. А теперь уже поздно жениться, на пенсию через пару лет, какая свадьба? Разве только – чтоб оказалась рядом живая душа, да подала тот самый стакан воды? Так для этого, если понадобится, в гостинице круглые сутки дежурит врач…
Дорохов обвёл взглядом кабинет.
Повсюду, куда ни глянь, макеты кораблей. Огромные, в размах рук и высотой человеку по пояс. А также маленькие, с ладонь. Разные, с парусами и без. Всех цветов и размеров. Штук сто, на первый взгляд, а то и больше. На столах и полках, в нишах и оконных проёмах. Подставка под календарь – и та с парусом. А ещё по всем стенам развешены картины художников-маринистов. Разве только Айвазовского с его «Девятым валом» не хватает. Вот на эту глухую длинную стену, сразу напротив окна, как раз бы и поместился.
Каждый входящий сюда норовит сделать подарок в тему. Словно круг интересов хозяина кабинета ограничен лишь морем да парусами. Хотя – может, так оно и есть?
Усевшись обратно в кресло, он попытался вернуться к мысли: что же всё-таки не так в этой журнальной статье? Или дело вовсе не в ней? А в чём тогда? В самой жизни? То есть всё, что он делал, было неправильно? А теперь подвёл «Итоги дня», как в телевизоре, и понял, что жизнь прошла впустую?
Сергей упёрся взглядом в сувенир на столе.
«Обычная стеклянная бутылка с парусником внутри. Но каким макаром его туда засунули? Вот это умение, я понимаю! Дело всей жизни, тонкая ручная работа. Мастер! А я? Обычный коммерсант, каких тысячи. Купил-продал, построил-открыл. Так любой может. А что-то важное в моей жизни – не случилось. Чем гордиться? Что на старости лет сознавать как самое главное?» – неотвязно терзал себя Дорохов.
Копошась в глубинах сознания, владелец яхт-клуба «На семи ветрах» никак не мог уловить причину своей досады.
Годами отточенная снисходительная полуулыбка исчезла с лица, две кривые морщины поползли от уголков рта к подбородку. Аккуратно подстриженные