о чём поют,
отсюда – не всем
салют
и – даже хлопо́к.
Господь
щёлкает па́льцами,
материя – подчиняется —
чудо в глазах,
чудеса —
ко́льцами,
семья планет,
Солнце,
и – Млечный путь,
небеса:
итого —
семь нот.
Глубже копать —
исписа́ть блокнот.
– Вай нот?*
*почему нет?
Не много собрал монет,
чуть больше – значков,
наклеек,
вкла́дышей,
фишек,
бабочек
и – жучков.
Всё – где-то лежит,
и – всегда со мной:
бесценные муляжи
тя́нутся
за ценой.
Я – в ком-то – лежу,
валяюсь где-то,
кусая чужой зрачок,
я тоже был чьей-то
радостью:
теперь – я – уже —
то ли жук,
то ли значок,
покрытый
чужой
осадостью,
забытый сборник
в глухом саду.
А кто-то – ждёт,
понимает и верит,
что – окончательно —
не сойду
и – не упаду,
как метеорит…
От первача —
в голове кисель,
лишённый воздуха
млечности.
Удар об землю:
на колесе —
восьмёрка —
знак бесконечности.
<11—13.06.20>
«Неженка и странница…»
Неженка и странница,
тёртая затворница:
ты боишься раниться,
если кто дотронется.
Плакаться и маяться —
вечная охотница:
то не так лета́ется,
то не эдак хо́дится…
Ты – не операбельна:
бьёшься лихорадочно…
Не коммуникабельна,
не самодостаточна.
В валенки обутая,
околостоличная,
ве́трами раздутая,
и́скра горемычная…
Днём и ночью – трудница:
мастерица ясная,
скромница и путница —
щедрая и властная.
Кто создал и выкормил —
складно церемонился:
вырастил и выкорнил,
за тебя и молится.
Вечное томление —
лирика типичная,
ты – определение,
искра горемычная…
<06.12.20>
Шарик
Склонность к одиночеству и грусти —
ниоткуда – сыпется, как дуст:
многие – находятся в капусте,
мне же – колыбе́ль – терновый куст…
Меньше пустосло́вия, но пауз —
больше – на лирический квадрат:
я – спешу, летающий – как