Справка. После выдвижения различных кандидатур, так или иначе связанных со Скандинавией (Владислав IV и Карл Филипп из шведского рода Ваза (Vasa – швед.) и Михаил Романов), в конце «Смутного времени» нa Романове остановились не только потому, что «годами мал и умом недалёк». Одним из немаловажных факторов для этого послужило то, что Михаил был православного вероисповедания, но из рода обрусевших пруссов. С 1762 года, с получением права на престолонаследие сыном Анны Петровны и герцога Карла-Фридриха Гольштейн-Готторпского, ситуация окончательно изменилась. По династическому договору их сын Карл Пе́тер У́льрих Го́льштейн-Го́тторпский стал императором Петром III. Таким образом, по генеалогическим правилам российский императорский род (династия) стал именоваться Гольштейн-Готторп-Романовским, а императорский дом – домом Романовых. Последний из них, Николай II, по подсчётам знаменитого биолога, академика Николая Кольцова, имел в своей крови только 1/128 часть русской крови.
Обозначение «рос» варяги могли получить по нескольким взаимодополняющим причинам, каждая из которых в отдельности может быть спорной, но все вместе они вполне могли служить основанием для того, чтобы название «ро (у) с» закрепилось за правящим восточными славянами социальным слоем (элитой), на первых порах состоящем исключительно из норманнов и их прямых потомков.
Глава 4. «Рос» и принятие христианства
Первых скандинавов, осевших и укрепивших своё положение на восточнославянских землях, какая-либо идеология государственного устройства не интересовала: их первоначальные задачи стояли вне государственной и идеологической экспансии. Попавшие в Новгород Рюрик и его приближённые не могли помышлять ни о государстве, ни тем более об объединяющей идеологии – слишком шатким было положение наемников, поступивших на службу по приглашению и наверняка с заранее согласованным размером оплаты услуг. Однако уже очень скоро ситуация изменилась, чему естественным образом способствовало стечение нескольких обстоятельств.
Одно из них – постепенное упрочение позиций скандинавов в качестве военных и отчасти административных руководителей довольно разрозненных восточнославянских племён, которым для усиления и стабилизации власти не хватало самого необходимого – объединяющей идеи (прототипа того, что сейчас называют «национальная идея»). То ли сбылись планы Провидения по поводу восточных славян, то ли помог его величество случай, ответ на этот вопрос зависит от мировоззрения задавшегося им и вольного трактовать дошедшие до нас сведения в зависимости от собственных убеждений.
Как бы то ни было,