Россия и Европа. Эпоха столкновения цивилизаций. Николай Данилевский

чтоб принцип деления обнимал всю сферу делимого, все-таки оставалось бы неудовлетворенным; главный, коренной, недостаток разбираемой здесь системы истории нисколько бы не устранился. Перспективный обман составляет только ближайшую причину или только повод, заставивший прийти к неверной группировке, а следовательно, и к неверному пониманию исторических явлений. Самая же неверность этой группировки, этого неверного понимания, к которому перспективная ошибка только привела, заключается в совершенно ином, несравненно более важном и существенном.

      Обращаюсь за сравнением опять к наукам, в которых понятие естественной системы получило самое широкое, самое полное развитие и применение, тем более что в ботанике и в зоологии также своего рода перспективный обман приводил к подобной же ошибке и долгое время препятствовал усовершенствованию системы. (…) Мы видели, что сознательная естественная система началась собственно в ботанике. Группы растений той степени сродства, которую принято называть семействами, были уже довольно хорошо и верно очерчены младшим Жюсье; но расположение самих семейств оставалось, однако же (и затем), совершенно искусственным, главнейше от того, что тогда представляли себе формы растительного царства расположенными в виде лестницы постепенного развития и совершенствования, отыскивали какой-либо один или немногие признаки, которые служили бы мерилом этого совершенства, и сообразно его изменениям располагали семейства в линейном порядке, подрывая этим основное начало естественной системы, состоящее в возможно всесторонних изучении и оценке совокупности признаков. Начатое ботаникой довершила зоология, когда Кювье, основываясь на изучении низших животных, гениальным взглядом отличил так названные им типы организации. Эти типы не суть ступени развития в лестнице постепенного совершенствования существ (ступени, так сказать, иерархически подчиненные одна другой), а совершенно различные планы, в которых своеобразными путями достигается доступное для этих существ разнообразие и совершенство форм, планы, собственно говоря, не имеющие общего знаменателя, через подведение под который можно бы было проводить между существами (разных типов) сравнения для определения степени их совершенства. Это, собственно говоря, величины несоизмеримые. Чтобы перейти к кругу предметов более общеизвестных и уяснить значение этих типов организации сравнением, скажем, что они соответствуют не частям какого-либо здания, построенного в одном стиле (цоколю, колоннаде, архитраву, круглой башне, куполу, главе какого-нибудь храма), а совершенно разным архитектурным стилям: готическому, греческому, египетскому, византийскому и т. д. Хотя эти стили и не все способны к достижению одинаковой степени совершенства и хотя есть между ними такие, которые соответствуют младенческому состоянию искусства, нельзя, однако же, про них сказать, чтоб они служили ступенями в развитии архитектуры, и расположить их в такой ряд, в котором всякий последующий член был