Ласточки в темноте. Мария Тович

в коконе. Человек-черепаха, чуть что – голову под панцирь. Заперся в комнате, накрылся одеялом с головой и не видишь, не слышишь никого. Надеюсь, мы не сильно растревожили твоего внутреннего интроверта своими разговорами?

      Игорь в упор посмотрел на брата, но промолчал.

      Юля, не переставая, ерзала на стуле, словно принцесса на горошине. Ей было неприятно и неловко присутствовать при семейных разборках практически чужих ей людей.

      – Мне очень жаль, что с Глебом Борисовичем произошла такая трагедия. Но вам надо постараться быть вместе, а не ссориться в такой тяжелый момент. Понятно, что это какой-то ужасный несчастный случай. Да и имеет ли это значение: кто, когда и с кем кого оставил?

      – Имеет. Это имеет большое значение, – негромко произнес Паша.

      Глава одиннадцатая

      К полудню небо просветлело, из-за туч показались робкие лучи света. Ветер стих, и Ладога перестала бесноваться, хотя еще не выглядела безмятежной, продолжая гнать на берег упругие прозрачные волны.

      – А где Леонид? – Юля отодвинула плотные гардины и выглянула наружу. – Кажется, погода наладилась. Надо сказать ему, что мы готовы ехать. – Она подхватила рюкзак и остановилась у дверей, чтобы зашнуровать кроссовки. Ее пальцы ловко справились с узлами. Всем своим видом девушка дала понять, что не хочет задерживаться ни на одну лишнюю минуту на острове. – Я тогда пойду, позову его, а вы тоже собирайтесь и подходите к катеру.

      – Кому-то нужно будет остаться на острове, – сказал Паша, когда Юля скрылась за дверью.