«Поздравить я хочу тебя
С днем твоего рожденья,
Поздравить искренне, любя,
С особым наслажденьем.
16 лет – пора любви,
Пора открытий и мечтаний,
16 лет, а впереди
Дорога жизненных скитаний.
Но каждый должен в мир придя,
Ее с достоинством пройти.
И уясни ты для себя
Каким путем тебе идти.
В тебе есть сила, красота,
Ум есть и интеллект.
Пусть будет в сердце доброта –
Важнейший жизненный аспект.
Людей старайся понимать,
Всегда быть нужным им,
Пытайся в жизни помогать
Несчастным и больным.
Ведь ты на белый свет рожден
Не для дурной молвы,
И многим в жизни наделён
Не для пустой хвалы.
Не слушай лицемерной лжи
И лести подлеца.
Путь щедрости, любви держи,
И бейся до конца.
А пожелать хочу тебе
Я – счастья и добра.
Здоровья, искренних побед,
Всего, всего! И навсегда.
Чтобы талант твой не утих…
Ну вот, заканчивать пора
Мне мой уж слишком длинный стих…
Те стихи и стали пиком выражения отношения Дениса к Саше, они помогли выплеснуть эмоции и пережить их, но ничего изменить не могли. Саша прочитал их, почти не смутившись, и перевел все разговоры сразу на подарок, который ему очень понравился. После окончания школы они еще некоторое время периодически общались, но год спустя общение свелось к нулю, но Саша навсегда остался в памяти Дениса как первая истинная, хоть и безответная, юношеская любовь.
Со временем, Денис стал думать, что вообще не способен любить или же не готов любить другого гея, потому что, ищет в партнере то, что есть только в натуралах – способность быть мужчиной, а не чувствовать себя кем-то еще.
И была еще одна противоположная сторона его жизни. Он не был особо верующим человеком – конечно лишь в ему ведомом понятии этого мистического смысла, но периодически посещал храмы, совершал молитвы. Друзья его часто удивлялись такому поведению своего гей-товарища, да и он сам пытался понять, как можно совмещать жизнь с очередным парнем и оставаться верующим человеком. Его это угнетало, но он не мог отказаться, ни от одной из этих двух сторон своей жизни. «Не согрешишь, не покаешься» всплывала известная фраза, но не по ее принципу он жил. Просто он ВЕРИЛ, но не мог себя изменить ради этой веры. Храмы интересовали его и с профессиональной точки зрения. Величественная уникальная архитектура храмов всегда восхищала и воодушевляла его, помимо православных он посещал и католические, и протестантские храмы в своих зарубежных вояжах, возможно даже сравнивал поведенческий образ прихожан различных течений христианской веры. В мечтах его и было строительство