– Но это чревато самыми страшными последствиями, – попытался возразить Валери, однако старик весело его перебил:
– А вот чем чревато, им, молодым и рьяным, предстоит понять на собственной шкуре. Я когда-то правил этой страной, всякое тут было, и военные действия, и мирные демонстрации, но, уверяю вас, чужой опыт никому не нужен. Вот эти революционеры методом отрицания и хотят получить искомое – власть, материальные блага, свободу. А обретут к исходу своих дней лишь свой горький опыт. Когда-то же они должны, наконец, его получить?
Вы будете смеяться, но на днях на меня подала в суд за сексуальное домогательство журналистка, которую я потрепал по плечу после интервью. Потрепал, как внучку, лестно даже подумать, что она посчитала иначе.
Мирное течение беседы прервали взрывы, прогремевшие где-то в отдалении.
– Такого безумия не было даже во время войны. А ведь это беснуются собственные граждане Франции! Чувствую я, что разнесут они Париж, – заключил горько старик. – И я уже не увижу, что и кем будет построено вместо него. Жалко. Да вот еще бы узнать, чем суд завершится, к чему меня приговорят. Дожить до приговора…
Он опустил голову и будто задремал, бывшему президенту было хорошо за девяносто, однако голова его была вполне ясной. В отличие от тех, кто боролся за свободу самовыражения.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Нью-Йорк и всегда слыл местом суетным, но нынче людской водоворот был особенно агрессивным. Особенно на Уолл-стрит, где первым номером значилась Нью-Йоркская фондовая биржа. Совсем недавно жесточайшим образом подавленное и уничтоженное движение «Оккупируй Уолл-стрит» мелкими ручейками, вспышками и пикетами готово было возродиться. А всё этот безумный Дональд Трамп! Уже ему ли, бизнесмену, не знать, что деньги любят тишину? Взял и громогласно объявил Китаю торговую войну! Китай в ответ выкинул на рынок первую партию облигаций США. Биржа буквально взорвалась, пара каких-то прогоревших брокеров, выйдя на помпезную лестницу под звездно-полосатым флагом, произвела обоюдный выстрел. Успешный. Два трупа.
Торги прекратили, но в растерянную тишину вечно гудящего зала вполз уличный гул: со всего Манхэттена подтягивались то ли любопытствующие, то ли протестующие, еще не осознавшие, чем им всем демарш Китая грозит.
Вихри людские уплотнялись вокруг какого-то оратора с мегафоном. Боб, черный двухметровый красавец в джинсах, свитере и красной кепке, лавируя, быстро подгреб поближе. А вдруг услышит что-то важное?
– Если наша страна будет выплачивать свой государственный долг держателям облигаций, – нудно вещал оратор, – на полста лет всем нам придется затянуть пояса, наши доходы ополовинят!
– Это тому, кто их имеет! – насмешливо крикнули из толпы, – нам все ваши долги и страхи пофиг!
– Вы храбритесь, пока свои пособия получаете и ничего не делаете, – угрожающе