Хорошо, взглянем иначе. Сниспустимся из келий спецов по «вакуумной акустике» таки на землю, разыграв драматический сценарий в жёсткой, как и сама жизнь, форме.
Пусть я – купец, и пусть я взял товар на реализацию, но и товар, и судно утонули на Ладоге в жуткий шторм; погибли мои люди, я лишился почти всего.
Приходит ремесленник – производитель и владелец товара, – гнусавит: мол, отдай пять гривен за мои изделия! Он в своём уме? Ну ладно – говорю ему, не ругаясь, – давай поделим риск хотя бы пополам, ведь и я потерял много: главное, и в отличие от тебя, у меня люди погибли! Про неполученную прибыль на Готланде и мои неустойки перед скандинавами уже и речи нет! Тот – вот же нелюдь! – упирается. И что? Мои нервы беспредельны? Ясно, что я спущу его с лестницы, сыновья на крыльце добавят, а челядь донесёт остатки костей супостата до его берлоги, да и дело с концом! А если паче чаяния несусветец вдруг в разборки пойдёт да подельников по цеху зазвать решится в помощь, то ведь купцов в городе поди больше будет, чем ремесленников! – Какое моё убийство его руками? Какое моё рабство? О чём речь? Это ему меня бояться нужно!
Купцы Древней Руси – это матёрые мужики. Им каждодневно приходилось работать в режиме стресса и отбоя от бандитских, гео- и климатических угроз; и в этом постоянном противостоянии с напастями эти ребята, как я понимаю, уже к 20 годам успевали люто заматереть! И что мог сделать средневековый «ботаник», рукастый умняшка против такого двуногого хитрющего «зверя»? А ничего!
Но, согласно якобы древнему документу купцы горькой судьбине не сопротивляясь, как бараны шли на заклание, быв евангельски невинными по сути; корпоративные союзы их не защищали, а личная и цеховая охрана их не отбивала!
Абсолютно не верится, что и казнить купца, и отдать его в рабство (с конфискацией имущества? Или как?) можно было автономными силами какого-либо городского ремесленника! – Это бред! Тут если как бы правосудие и вершилось, то без административного ресурса не обходилось: бандиты киевского князя, дружинники, т. е. до зубов вооружённые рецидивисты, на этих делах имели очевидный гешефт (часть личного имущества несчастного купца), лишь под поручение истца (получив «судебную пошлину») они только и могли обеспечивать силовое решение вопроса. – «Утром деньги – вечером стулья!»
Как это по-христиански!
Как это по-евангельски!
И как эта жёсткая картинка соотносится с реальными (но не школьными) представлениями об истории нашей страны? А вполне себе соотносится, если князь Ярослав был вынужден законодательно прекратить беспредел народных нравов.
Но и ещё: «Не продавать в рабство…» – это что же, людей на Руси за провинность, которую они не совершали (форс-мажор), могли превратить в раба? Продать кому? куда? за сколько?
Как эти правила повседневной жизни ложатся на острое национальное чувство справедливости славян, а также