– Взрослый человек! – проносились мысли в его голове. – Нафантазировал себе невесть чего!
Его мысли противоречили здравому смыслу:
– Но ты ведь что-то заметил, кажется, пальцы?! Ты же слышал этот скрип в шкафу? Дверцы раньше сами никогда не открывались!
Здравый смысл пояснял случившееся:
– Шкаф старый, древесина усыхает. Кто знает, какие звуки он может еще начать издавать? Дверцы рассохлись сильнее, чем прежде, вот и открылась одна! Он, может, через год вообще возьмет и сам развалится!
Страх ехидно продолжал свои доводы:
– Ну да, дверцы рассохлись, а шкаф сам тихонько наклонился, предварительно как следует поскрипев, чтобы дверца открылась!
Все эти доводы и сомнения пронеслись в его голове за какие-то секунды:
– Хватит! – одернул сам себя Николай.
Он встал, подошел к шкафу, взялся за дверцу и открыл ее. В шкафу на вешалках мирно висели его рубашки и костюмы, все было в том же порядке, как и прежде. Николай выдохнул:
– Шизофреник! Скоро голоса начнут слышаться! Не зря такие сны снятся.
Начитался, блин, всякой хрени – Стивен Кинг, Маркес, Лавкрафт… Придурок!
Николай закрыл дверцу и пошел в ванную. Он разделся и встал под струю горячего душа, струйки воды приятно массировали его голову, вызывая умиротворение и релаксацию. Николай закрыл глаза и вспомнил сегодняшний рассказ Лены о ее бабке, которую неизвестно кто «испортил» и лишил памяти. История была для него чрезвычайно интересной, он решил расспросить о том случае Лену еще раз, но поподробнее.
В половине восьмого Николай вышел из подъезда и пошел к метро. Он решил не ехать на машине, потому как в это время на дорогах ужасные пробки, а на метро он мог добраться до места за двадцать минут. На Невском проспекте никогда не бывало безлюдно, разве что под утро, часов в пять, но в это время обычно начинал ходить общественный транспорт и на смену туристам и прочей праздной братии медленно, но верно улица заполнялась едущими на работу. Николай быстрым шагом проследовал сквозь потоки спешащих граждан, перебежал дорогу на только что загоревшийся красный свет светофора под недовольные сигналы автомобилистов, спустился в метро. Пять минут в поезде, и он уже был на нужной ему станции. Вышел на улицу.
Несмотря на то что время было вечернее, почти восемь часов, на Сенной площади бойко шла торговля, так же, как и на Невском проспекте, справа налево и слева направо текли потоки людей. В некоторых местах у лотков с мороженым и прочей снедью, также у торговых киосков образовывались уплотнения из скопившихся там тел, которые через минуту распадались на фрагменты. Рядом слышался чей-то голос, витиевато сплетая нецензурные слова и уличный сленг, какой-то коротко стриженый человек в спортивных штанах разъяснял, видимо, своему «корешу», по «мобиле», где он его ждет.