– Ужасно несправедливо, – начала Адам, – жалко человека.
– Ну, чего его жалеть-то? Жалко, что хороший человек ушел, и кофейня наша любимая закрылась, а его не жалко. Ему легко сейчас.
– Что ты такое говоришь? – Возмутился Адам.
– Ну, а что? Не так разве? Он все свои проблемы решил, теперь ему не о чем переживать. Самоубийство вообще уникальное решение всех проблем. Нет, наверное, такой проблемы, которую нельзя было бы решить суицидом. Только вот, смерть больше касается близких умершего, чем самого умершего. Ему-то что уже. Ему уже ничего.
– Лиана, суицид это неправильно, так делают только слабые люди, пойми. Это не решение проблем. Нужно бороться.
– Это кто тебе сказал, что суицид не решение всех проблем? – Возмутилась Лиана. – Знаешь, вообще не говори, что так делают только слабые люди. Маяковский тоже высмеивал Есенина, за то, что тот суициднулся, в итоге через пару лет сам сыграл в ящик собственными руками. Не бывал ты видимо в ситуациях, от которых хотелось умереть, нежели терпеть их.
– А ты что ли была? – Теряя самообладание, спросил Адам.
– Я нет. Просто рассуждаю.
– Больно ты много знаешь, – недовольно начал Адам, – в этой жизни бороться нужно, понимаешь? Сопротивляться силе, которая хочет тебя сломить.
В ответ Лиана ухмыльнулась, надсмехаясь над его глупостью.
– Чего ты смеешься?
– Глупый ты, Адам, хоть и старше меня, но глупый, – Лиана прильнула к нему, обвивая руками. – Я про тебя ничего не знаю, расскажи мне о себе что-нибудь.
– О себе рассказать? – Удивился Адам. – Не особо тебе понравится, что я о себе расскажу.
– А мне понравится. Мне все, что с тобой связано уже заранее нравится. Даже плохое.
– Ну, давай разденемся, может, и устроимся поудобнее. Много тебе всего расскажу. Чем жил, чем ошибался и что потерял.
Они переоделись в домашнюю одежду, огромную тарелку сладостей иотправились на диван в гостиной. Удобно устроившись, они раскурили сигаретку Адам начал свой рассказ.
VII
Громкая музыка разбивала тишину на улице. Когда музыка прекратилась, колонки, вещавшие мелодию, начали вещать слова человека, держащего микрофон. Высокий мужчина с усами на лице принял напыщенную важность и пытался оперировать красноречивыми словами, пытаясь достучаться до умов подростков, которые его слушали. Ветер раскачивал деревья и иногда задувал в микрофон. Поспешно окончив речь, снова заиграла музыка и совсем юные дети принялись кружить в вальсе. Их неловкие движения и ошибки в танце не вызывали смеха, а наоборот, заставляли умиляться их усердным стараниям.
– Первоклашки в этом году особенно милые, – заметила одна из девушек.
– Да, –