Зимой племена скотоводов спускались обратно на юг, там, где начинались степи. Скоро уже был праздник Коловорота, люди привязывали ленты к елям, украшая их, хозяйки готовили праздничное угощение для своих семей. Зима, теперь выздоровевшая, после лечения Снеги еще весной, споро работала у печи, готовила пироги для угощения. Молодежь пошла посмотреть на гуляния, пошли все втроем.
– Что, Снега оглядываешься, – спросила Аленка, – не видела такого на свои островах?
– Нет.., – сказала она, посмотрев на парня, который ехал за конем на лыжах, державшись за его узду, и только снег скрипел под лыжами, и народ со смехом расступался, пропуская ездока.
Зиги решил устроить скачки, и именно таким образом- на лыжах за конем, и по старинке, на лыжах за оленем. Вождь старался приохотить соплеменников к лошадям, хотя олени были, конечно, людям привычнее.
– Аленка, бабке не говори, я тоже в скачках участвую, – сказал шепотом отрок сестре.
– Заругает, а то как расшибешься?
– Снега добрая, глядишь, вылечит, – озорно заметил Ван, – и у Оры она учится, во всех травах толк знает.
– Ты все же поосторожнее, – заметила девица, – а отказать в лечении я все одно не смогу.
– Ладно, я пошел, – посерьезнел Ван, – конь добрый, да и лыжи у меня хорошие.
– Будем ждать, – сказала сестра, доставая мешочек орешков, и отсыпая половину Снеге, – все веселее, чем просто смотреть и ждать.
Тем временем, у начальной черты собрались восемь участников, их коней за уздцы держали помошники, а сами соревнующиеся стояли на лыжах, держа поводья своих коней. Сигнал должен был дать Глом, закутанный в тулуп, и одевший войлочную шапку с длинными ушами, обернутыми вокруг горла и валяные сапоги. Наконец, он махнул рукой, помошники отпустили коней, и возницы, щелкая поводьями, стали погонять лошадей, и те сходу взяли в галоп, и один из седоков, самый неудачливый, потерял равновесие и полетел в сугроб, а конь побежал за всеми, уже без седока. Снега кинулась помогать отроку, и помогла ему встать. Лыжи были сломаны, а толстая щепка торчала в валяном сапоге юноши. Отрок побелел от боли, но при красавице лишь сжал зубы, и не закричал, пытаясь улыбнуться. Снега озабоченно взглянула на это, но тут подбежала и родня соревнующегося, и они повели его домой. Вдруг один из мужчин посмотрел на разрумянившуюся девицу, и почесав лоб, сказал:
– Да это же именитая ученица Оры. Девица, сделай милость, посмотри на рану нашего Орма. Дом наш здесь рядом.
– Хорошо, – просто ответила Снега, –