– Кстати, где они, ведь только что лежали рядом на кровати. Сука, да куда же вы запропастились. Вау, какое древнее слово вспомнил, прогрессирую, – сказал Рик с сарказмом.
– Конечно, где бы вам еще находиться, кроме как у меня под носом. Осталось только найти чем запить и, наконец, впустить в себя эту дрянь. Но почему дрянь? Ведь она меня спасала чаще, чем гребанные терапии этих безмозглых мозгоправов. Люди разучились называть вещи своими именами, и правильно расставлять приоритеты. Глупо думать, что люди, которых подтолкнули на эту профессию собственные ужасы, справиться с которыми они не в состоянии, могут что-то изменить в тебе. Глупо считать, что вы способны мне помочь. Можете ли вы помочь, скажем, себе? Может, научите для начала себя смотреть на жизнь глазами, наполненных огнем, перед тем, как будете мне говорить, как вижу я? Может, расскажете о своем дерьме? Я с радостью вас послушаю. Что вы при этом чувствуете? Давайте, подожгите мой дом, мою жизнь, все, что мне дорого, а вслед за этим, и меня самого! Скажите, что вы чувствуете, мать вашу? Вы сами пусты, в вас нет ничего, кроме чужих историй. Так чем вы думаете наполнить меня? Расскажите, я вас послушаю.
Порой Рик любил вести эти диалоги с самим собой, смысл которых был понятен лишь ему одному.
Порой наступали моменты, когда он был слишком слаб перед гласом разума. И тогда наступало время совести выйти на свет, которая выступала в роли обвинителя, и очень любила, чтобы он отчитывался перед ней. А Рик, в свою очередь, угождал ей, оправдывая себя бессилием перед слабостью.
Спускаясь вниз за очередной бутылкой воды, Рик наткнулся на Армстронга. Мост, между ним и прошлым, с его инициалами, аккуратно выскребленными ножичком. Подарок Мии. Он помнил этот момент, один из тех самых, что прочно вдалбливаются в память. Как бы это ни было иронично, но он забыл, какой она была, когда видел ее в последний раз. Зато помнил, когда впервые…
Глава 7. Воспоминания
Была осень, они уже жили у Мии в доме, который можно было считать обитовальней среднестатистического жителя Гринвуда. Таковыми и были родители Мии, до автокатастрофы. Дом пустовал до тех пор, пока они с Риком, уже ставшие друг для друга семьей, не заехали сюда. Государство не оставило их без помощи, выплатив небольшую сумму на обустройство после приюта. Помимо этого, Мие перешло немаленькое состояние ее родителей, которым так и не довелось распорядиться им. Они с Риком потратили некоторую часть на ремонт родительского дома Мии. Другую часть решили использовать для получения образования и на всяческие бытовые нужды. Перед домом была небольшая лужайка, словно расступившаяся