Осторожно спустившись, я увидел черный проход, ведущий в никуда. Двери здесь либо никогда не было, либо она, истлев, уже успела осыпаться на холодный пол. Вопреки тому чувству, что я испытал еще минуту назад, заходить внутрь теперь совершенно не хотелось. Немного помедлив, я снова поднял фонарь и шагнул во тьму.
Время от времени его свет скользил по серым, блестящим от влаги стенам, сплошь покрытым плесенью. Но еще чаще просто тонул во мраке. К верху стены закруглялись, переходя в низкий сводчатый потолок. Кое-где по бокам в камне виднелись неглубокие ниши, путь в которые преграждали практически уничтоженные ржавчиной металлические решетки. Вероятно, эти своеобразные кельи некогда являлись тюремными камерами. Судя по всему, здесь не раз расставались с жизнью люди, но теперь от их существования не осталось и следа. У времени есть одно чудовищное свойство – уничтожать все, чего оно касается.
Несмотря на влагу, в воздухе находилось множество почти неподвижных частиц пыли, которые колыхались при каждом моем шаге, будто я брел сквозь толщу затхлой мутной воды. Вокруг не было слышно ни звука. Время от времени мне казалось, что луч фонаря выхватывает из темноты какое-то движение, но тень, промелькнувшая неподалеку, тут же ускользала от его тусклого мягкого света. Иллюзия быстро исчезала. Я мерил шагами просторное помещение, а эхо, отражавшееся от старых стен, вторило моей поступи. Помещение оказалось гораздо просторнее, чем я себе представлял. И чем дольше я здесь находился, тем отчетливее понимал – бродить по этим коридорам абсолютно бессмысленно. Они не содержали в себе ровным счетом ничего интересного. Что, собственно, я вообще ожидал здесь увидеть?
Облако пыли, обволакивающее меня, внезапно пришло в движение. Я невольно напрягся. Ветра в этом месте не было, да и быть не могло. От затхлого воздуха в голове уже пульсировала пока еще слабая, но вполне ощутимая боль и тяжесть. Тем не менее, серые частицы вокруг меня колыхались, словно повинуясь загадочной незримой силе, постоянно меняя свое направление.
Леденящий страх закрался в мой разум. Я вдруг буквально кожей ощутил рядом чье-то присутствие, из последних сил пытаясь убедить себя, что все происходящее – просто игра моего воображения.
Тем временем, пыль уже тянулась за светом моего фонаря, словно он стал магнитом. Я замер, а потом закрыл глаза, надеясь, что после того, как открою их, наваждение исчезнет. Но когда мой взгляд снова вонзился во тьму, стало только хуже.
Поток пыли, напоминавший теперь одну огромную воронку, окружил меня, превращаясь в почти непроницаемую стену. Бежать было некуда. Хаос, в центре которого я стоял, был вездесущим и всепоглощающим. А охвативший меня