Усталость, накопившаяся во мне за время разговора, дала о себе знать. Девочка не солгала – похоже, она действительно черпала свои силы, иссушая меня. Мне снова непреодолимо хотелось спать, но я почему-то упрямо противился этому. Раскрыв книгу, я решил было вновь углубиться в чтение, но после очередной страницы поймал себя на мысли, что даже не пытаюсь понять смысл написанного. Глаза закрывались сами собой, и вскоре мне пришлось сдаться.
Уже на границе сна и реальности я ощутил, что поезд вырвался, наконец, из пелены дождя, оставляя яростные всполохи молний далеко позади.
Глава 2.
Не знаю почему, но до моего первого приезда в этот город слово «Вена» ассоциировалось у меня с чем-то теплым, приятным и уютным. Мне представлялось, что здесь за каждым углом поджидает маленькая пекарня с находящимся рядом семейным магазином или кафе. В нем вы всегда смогли бы отдохнуть после долгой прогулки, съесть только что испеченный хлеб и запить его чашкой густого кофе. Здания просто обязаны были выглядеть миниатюрными, а жители – приветливыми и немного безразличными к окружающей их действительности. Да, именно. Они не пытались обогнать время подобно тем, кто населяет множество других столиц мира. Они размеренно проживали свою жизнь, плавно следуя по ее течению. Интересно, по какой причине я представлял Вену именно в таком свете?
Австрией я тогда не интересовался. Даже во время моей первой поездки в эту страну я не счел нужным отыскать хотя бы пару фотографий. Гораздо интереснее было сравнить, насколько картина, нарисованная моим сознанием, будет схожа с реальностью.
Так вот, настоящая Вена не имела с моим воображаемым городом совершенно ничего общего. Она оказалась холодной, мрачной в своем пышном разнообразии форм и оттенков, а еще до неприличия помпезной. Имперская столица, бесцеремонно присваивавшая себе все, что жаждала иметь, как некогда заполучила Елизавету Баварскую, по слухам недолюбливавшую Австрию, но ныне ставшую одним из ее самых известных символов. Она восхищала своим размахом, немыслимым великолепием. Несмотря на это Вена не вызывала отвращения, нет. Напротив, она заставляла буквально задыхаться от нескончаемого потока эмоций, что пробуждали застывшие во времени работы неведомых мастеров старины. Искусство, невероятный талант, заключенный в, казалось бы, грубом, даже самом неотесанном камне.
И все же вместе с бесконечным восхищением, которое, подобно приливу, заполняло разум, где-то внутри появлялось нечто странное, совершенно чуждое,