Филя встал в позу:
– Я ведь и обидеться могу. Это ты меня просишь о помощи, а не я тебя.
– Эйч, хватит уже паясничать. Поможешь?
– Помочь-то можно, но заранее предупреждаю: денег у меня нет, диплом на прокат тоже не дам. Сколько, кстати, тебе там платят?
Я пощёлкал пальцами перед мордой Клепалова, пытаясь вернуть его в реальный мир:
– Фил, пора завязывать с бухлом. Мне там вообще ничего не платят.
– Что-то ты в показаниях путаешься. А мне от твоей просьбы какая выгода?
– Тоже снимешься. Будешь девчонкам показывать.
– Зачем?
– Хм! И правда, незачем. Ты у нас и без этого красив, статен, да ещё с дипломом об окончании Первого медицинского.
– Ой, Федька! Лесть, как говорил Ги де Мопассан, способна открыть двери любых спален. Подлизываться ты умеешь. Я и без этого знаю.
– Хорошо, уговорил. Литр вискаря. Идёт?
– Какого?
– Выбор за тобой.
Идея с вывеской была дурацкой. Но она почему-то крепко втемяшилась в мою башку. Мне казалось, что родичи уже не поверят в очередное сляпанное в фотошопе фото. А вот видео – совсем другое дело. А что ещё можно было сделать? Папка с мамкой упёрлись рогом и не верили, что я устроюсь на нормальную работу здесь, в Питере. Они даже сняли меня с довольствия, угрожая при этом приехать, чтобы забрать меня отсюда насильно.
– Идёт, – кивнул головой Феликс. – Но всё равно ты дубина, раз отказываешься возвращаться в Сургут.
– Сам «дубина». Не хочу возвращаться. Без их опеки проживу.
– Без их опеки ты сразу ко дну пойдёшь.
– Не пойду…
– Бомжом станешь.
– Не стану…
– Ой, ой. А на что жить будешь?
– Что-нибудь придумаю. Голова нужна человеку не только для того, чтобы ей есть и пить.
– Ну-ну. Тебе жить, – он вдруг оживился: – Вернее, служить. Опять по твою душу повестка пришла.
– Ничего страшного. Я военник куплю.
– У чурок что ли?
– Сам ты «чурка». Я уже в военкомате договорился, лично.
– Прощелыга. А кто родину защищать будет?
– Отвали.
– Я-то отвалю. Только скажи, родной, бабло откуда? Кредит возьмёшь?
– Родичи на билет завтра вышлют.
– Военник, плюс вывеска. Деньги немалые. Билет не покроет.
– Они пару тысяч баксов сверху кинут. Я им сказал, что тебе задолжал.
Феликс не удержался, чтобы не замахнуться на меня кулаком:
– Ты моим именем вертишь, как буря флюгером. Вот, кто ты после этого?
– Твой лучший друг.
– «Лучший друг» … Но мне кажется, что парой тысяч баксов ты от армии не отмажешься.
– Крутану родительский «спасательный круг» на тотализаторе.
Клепалов схватился за голову и стал летать по комнате взад и вперёд, постоянно приговаривая:
– Вот послал бог друга: ни ума, ни фантазии. Господи, помоги ему, вразуми дитя несмышлёное.
– Всё нормально будет!
– О господи! Он ещё и баран упёртый! Как жить? Как жить?