Потребность в любви и принадлежности близким не менее важна, чем потребность в еде. Если ее не удовлетворять, ухудшается здоровье, что может привести к смерти.
Пока малыш маленький, если мама рядом и оказывает ребенку внимание, все в порядке. Но, когда он подрастает и начинает много двигаться, оказывается, что некоторое поведение вызывает со стороны родителей злость, раздражение, страх. Одним словом – неодобрение. А неодобрение родителей – это начало цепочки: неодобрение – наказание – отвержение.
Мне не нравится, что ты делаешь, я хочу, чтобы ты исправился. Если ты не исправишься – накажу. Если и тогда не исправишься – накажу сильнее. Если и тогда не исправишься – я тебя отвергну. Как и произошло, по сути, с Тарасом Бульбой.
И пусть это персонаж вымышленный. История давняя и современная знает массу примеров, когда родители отказывались от детей, когда узнавали о том, что дети делали. Или когда узнавали о том, что дети изменили свои религиозные или политические взгляды. Из нашей истории сразу приходит на ум Павлик Морозов. Но продолжим.
Страх отвержения – это, по сути, страх смерти.
Каждый, пока растет и формируется, неосознанно задает себе вопрос – как мне в этом социуме не быть отвергнутым? И ответ на него простой – копировать поведение его членов. А точнее – делать то, что полагается и не делать того, что не полагается. А если очень хочется, то, как минимум, оставаться при этом незамеченным.
Это происходит автоматически, во время взросления и формирования. В нас записываются все программы, которые мы наблюдаем вокруг. У родителей, у родных и близких. У других, значимых для нас людей.
Пока мы растем, мы получаем набор программ, благодаря которым удовлетворяем свои потребности теми способами, которые в этом социуме признаны. А заодно – приобретаем защиту от программ, которые уже усвоенным, противоречат.
Социальные программы рождают управляющие состояния.
Представьте, что вы сидите в транспорте, свободных мест нет, а на остановке входит беременная женщина и становится прямо напротив вас. И она на вас смотрит. Если вы будете сидеть дальше, как вы будете себя чувствовать?
Представьте, что вы идете по пустой улице, где, кроме вас и пожилого человека, вперед