Конь несся уже во весь опор.
– Посмотрим, умеешь ли ты прыгать, – пробормотал Питер Лейк и зажмурился.
То, что уже в следующее мгновение проделал конь, нельзя было назвать обычным прыжком. К собственному удивлению (и разумеется, к крайнему изумлению своего седока), он неожиданно легко взмыл в воздух и почти беззвучно опустился на сцену рядом с цыганкой из Испании (таким образом, он прыгнул на восемь футов в высоту и на двадцать футов в длину). Несчастная Карадельба боялась пошелохнуться. Хрупкая и застенчивая, она казалась совсем еще ребенком, несмотря на толстый слой грима. Неожиданное и, вне всяких сомнений, недоброе появление коня и всадника потрясло ее до глубины души. На глаза ее сами собой навернулись слезы. Конь тоже чувствовал себя неуверенно. Горящие во тьме огни софитов, музыка, сладковатый запах грима Карадельбы и размеры синего бархатного занавеса привели его в состояние, близкое к трансу. Он важно выпятил грудь, силясь изобразить из себя жеребца на военном параде.
Питер Лейк не мог покинуть сцену, не утешив Карадельбу. Полицейские, борясь с возмущенными музыкантами, прокладывали путь через оркестровую яму. Зачарованный огнями рампы конь изумленно разглядывал театральную залу. Что касается Питера Лейка, то он и на сей раз сумел сохранить свое обычное самообладание. Он спешился и подошел к Карадельбе, держа в руках полицейскую фуражку. Стражи порядка тем временем уже начали взбираться на сцену по бархатистым канатам, свисавшим с авансцены. Питер Лейк обратился к танцовщице, выговаривая слова на ирландский манер:
– Дорогая госпожа Карадельба. Я хотел бы преподнести вам от своего лица и от лица всех жителей нашего замечательного города эту полицейскую фуражку. Я только что сорвал ее с головы бестолкового фараона, который несет свою нелегкую службу в маленькой будке на Мэдисон-сквер. Как видите, – он указал рукой на полицейских, которые, так и не сумев совладать с канатами, вновь направились к дальней стороне оркестровой ямы, – я дарю вам самую что ни на есть настоящую полицейскую фуражку. Прощайте.
Она молча взяла протянутую ей синюю фуражку, надела ее себе на головку, от чего ее голые руки и плечики исполнились еще большей чувственности, и продолжила исполнение фанданго – на сей раз скорее ради собственного удовольствия. Питер Лейк отвел коня от слепящих огней рампы, запрыгнул ему на спину и через лабиринт перегородок и канатов вывел его из театра на зимнюю улицу, которая к этому времени почти опустела. Доехав до Пятой авеню, он пустил коня галопом, и тот послушно направился к городским окраинам.
В последнее время стражам порядка было явно не до него. Все их силы были брошены на борьбу с гангстерами, которые развоевались не на шутку. Куча трупов появлялась каждое утро и в Файв-Пойнтс, и на набережных, и в таких, казалось бы, неподходящих местах, как колокольни, пансионы для девочек и лавки по продаже пряностей. В данный момент грабители-одиночки