– Как они могут так поступить? – спросил он. – После всего, что ты сделал? После всего, чем пожертвовал?
Он непроизвольно взглянул на бледные шрамы от Божьего огня на горле Джуда.
– Клятва паладина священна, – ответил Джуд. – И я ее запятнал.
– Но ты же нашел пророка, – не согласился Антон. – Они не могут просто отрицать… – Он замер. Они могли это отрицать. Потому что Антон не доказал, что он пророк. А без доказательств, жертва Джуда ничего не значила. Без доказательств он потерпел в их глазах неудачу.
– Трибунал вынесет решение завтра, но мое сердце знает, каким будет результат, – сказал Джуд, склонив голову. – Я приму наказание за свои ошибки.
Ошибки. Те ошибки, что свели Джуда и Антона. Те ошибки, которые привели к Назире. На вершину башни, на дно моря. Когда Антон наконец увидел то видение, что преследовало его всю жизнь.
А теперь они означали, что Джуд потеряет единственное, что для него было значимо.
– Пойдем со мной, – внезапно сказал Антон. Слова сорвались с губ прежде, чем он их обдумал. Он сделал шаг вперед, внезапно охваченный этой глупой, безрассудной возможностью. – Джуд, пойдем со мной. Уйди прежде, чем они заставят тебя.
Но, когда Джуд поднял взгляд, Антон увидел в них горькую покорность.
Хранитель или нет, Джуд останется. Он примет любое решение Ордена, потому что никто не имеет права пошатнуть его чувство долга.
Даже последний пророк.
11. Беру
Сернистый запах ударил в нос Беру, когда она прижалась к стене источника. Какофония лагеря начинала успокаиваться, а бойцы укладывались на ночь, не замечая ее, стоящую на страже.
Днем раньше Беру встретилась лицом к лицу с Гектором, в ужасе уставившись на черный отпечаток руки, помечавший его как не совсем живого, но и больше не мертвого.
– Гектор, – произнесла она тихим голосом. – Ты призрак.
Она боялась встречаться с ним взглядом, но заставила себя увидеть боль, отражавшуюся в нем.
– Нет, – выдохнул он. – Нет, это невозможно. Я не могу быть… мерзостью.
Когда она протянула к нему руку, он схватил ее за запястье, и ее снова накрыла волна страха и горя. Его страха и горя. Его глаза широко распахнулись в смятении, и он отпустил ее руку, словно обжегся. Прежде чем она успела заговорить, он исчез в толпе.
Беру смотрела, как он уходит, перевернула руку, словно могла найти объяснение их странной связи. Но ее рука оставалась просто рукой.
Эфира использовала эшу Гектора, чтобы не дать Беру умереть. Но теперь Гектор снова ожил. Должно быть, это создало какую-то связь между их эшами. Энергия, отданная Беру, все еще была как-то привязана к Гектору.
Это объясняло, почему она чувствовала боль Гектора в бойцовых ямах. И его реакция, когда она коснулась его, заставила ее подозревать, что это касалось не только ее – какая бы связь ни существовала между их эшами,