Не замедлили явиться и затрудненія; свободные проходы, вслѣдствіе безпрестаннаго перемѣщенія плавающихъ массъ, загромождались льдами, такъ что каждое мгновеніе подъ килемъ брига могло не хватить воды; попади Fortvard въ ледяные тиски,– выпутаться ему было-бы трудно. Всѣ знали это и были серьезно встревожены.
На Forward'ѣ, не преслѣдовавшемъ извѣстной цѣли, не имѣвшемъ опредѣленнаго назначенія и только безумно направлявшейся въ сѣверу, стали обнаруживаться нѣкоторые признаки колебанія. Многіе изъ матросовъ, люди, привыкшіе въ полной опасностей жизни, забывали даже о предоставляемыхъ имъ выгодахъ и начинали сожалѣть о томъ, что зашли такъ далеко. Въ умахъ царила уже нѣкоторая доля деморализаціи, усиливавшейся еще опасеніями Клифтона и розсказнями двухъ или трехъ коноводовъ, въ родѣ Пэна, Гриппера и Уильстена.
Къ нравственнымъ волненіямъ экипажа присоединились еще изнурительные труды: 12-го мая бригъ былъ совершенно затертъ льдами, дѣйствіе паровъ оказались безсильнымъ. Съ трудомъ приходилось пролагать себѣ путь среди ледяныхъ полянъ. Работа пилами была чрезвычайно утомительна: льдины (floes) достигали толщины семи футовъ; сдѣлавъ во льду двѣ параллельныя прорубки длиною каждая въ сто футовъ, находившееся между ними пространство приходилось ломать ломами и топорами. Обыкновенно, забрасывали якорь въ отверстіе, сдѣланное большимъ буравомъ, послѣ чего начиналась работа воротомъ и тяга бичевою. Труднѣе всего было спустить подъ floes разбитые куски льда, чтобы очистить дорогу судну; ихъ отталкивали длинными, съ желѣзными наконечниками, шестами.
Работа пилами, воротомъ, шестами и тяга бичевою, работа безпрерывная, неотложная и опасная, среди тумановъ, подъ густымъ снѣгомъ, при относительно низкой температурѣ, глазныя болѣзни, страданія нравственныя – все это лишало матросовъ энергіи и вліяло на ихъ воображеніе.
Если матросы имѣютъ дѣло съ человѣкомъ энергичнымъ, отважнымъ, убѣжденнымъ, знающимъ, чего онъ хочетъ, куда идетъ, къ какой стремится цѣли, то увѣренность капитана придаетъ силы экипажу. Матросы сердцемъ сливаются съ своимъ начальникомъ; они крѣпки его силою, спокойны его спокойствіемъ. Но на бригѣ сознавали, что Шандонъ не увѣренъ въ своихъ дѣйствіяхъ, что онъ колеблется предъ невѣдомою цѣлью экспедиціи и назначеніемъ Forward'а. Не смотря на энергію характера, колебанія помощника капитана сказывались, помимо его воли, въ отмѣнѣ прежде отданныхъ приказаній, въ неполнотѣ распоряженій, въ несвоевременныхъ размышленіяхъ, въ тысячахъ мелочей, не ускользавшихъ отъ вниманія экипажа.
Къ тому-жъ, Шандонъ не былъ капитаномъ брига, первымъ, послѣ Бога, властелиномъ на суднѣ. Этого было совершенно достаточно для того, чтобы его приказанія подвергались обсужденію. Но отъ обсужденій до неповиновенія – одинъ только