Ураганъ стихъ къ девяти часамъ вечера; Forward, нисколько не убавляя ходу, держалъ курсъ на сѣверо-западъ. Въ этотъ день можно было сдѣлать оцѣнку морскихъ качествъ брига; ливерпульскіе моряки не ошиблись: Forward оказался отличнымъ паруснымъ судномъ.
Втеченіе нѣсколькихъ дней бригъ быстро подвигался на сѣверо-западъ; вѣтеръ отошелъ въ югу; море сильно волновалось; Forward шелъ подъ полными парусами. Буревѣстники и пуффины цѣлыми стаями носились надъ ютомъ; докторъ очень ловко застрѣлилъ одного изъ пуффиновъ, и птица упала на бригъ.
Симпсонъ, гарпунщикъ, взялъ ее и подалъ Клоубонни.
– Плохая дичь, докторъ,– сказалъ онъ.
– Изъ которой можно приготовить отличное кушанье.
– Какъ? Вы станете ѣсть эту дрянь?
– Да, и вы тоже,– засмѣялся Клоубонни.
– Бррр! – отвѣтилъ Симпсонъ. Мясо этой птицы отдаетъ ворванью и маслянисто, какъ у всѣхъ морскихъ птицъ.
– Ладно! – сказалъ докторъ. Я особеннымъ способомъ изготовлю эту дичь, и если послѣ того вы признаете въ ней морскую птицу, то я готовъ во всю жизнь не застрѣлить ни одного пуффина.
– Значитъ, вы ко всему еще и поваръ? спросилъ Джонсонъ.
– Ученый человѣкъ всего долженъ знать понемножку.
– Въ такомъ случаѣ, берегись, Симпсонъ,– сказалъ Джонсонъ. Докторъ – человѣкъ ловкій; пожалуй, онъ заставить насъ принять puffin'а за отличную куропатку.
Клоубонни однако сказалъ правду и не ударилъ въ грязь лицомъ. Онъ искусно снялъ съ пуффина слой жира, лежащій подъ кожею и въ особенности на ногахъ и устранилъ такимъ образомъ затхлость и запахъ рыбы, столь непріятные въ этой птицѣ. Приготовленнаго такимъ образомъ puffin'а всѣ, а въ томъ числѣ и самъ Симпсонъ, призвали отличною дичью.
Во время послѣдняго урагана Шандонъ могъ вполнѣ оцѣнить достоинства своего экипажа. Онъ изучалъ каждаго матроса отдѣльно, что обязанъ дѣлать каждый благоразумный начальникъ судна, желающій предупредить въ будущемъ большія опасности. Онъ зналъ теперь, на кого можно разсчитывать.
Джемсъ Уэлль душею и тѣломъ билъ преданъ Шандону; всякое дѣло онъ понималъ хорошо, былъ хорошій исполнитель, но ему недоставало иниціативы дѣйствія. Въ качествѣ второстепеннаго должностнаго лица на бригѣ, онъ былъ вполнѣ на своемъ мѣстѣ.
Джонсону, человѣку испытанному въ борьбѣ съ моремъ, вдоволь постранствовавшему по арктическому океану, учиться хладнокровію и отвагѣ не предстояло надобности.
Симпсонъ, гарпунщикъ, и Бэлль, плотникъ, были люди надежные, рабы своего долга и дисциплины. Фокеръ, воспитанный въ школѣ Джонсона, могъ оказать экспедиціи большія услуги.
Изъ другихъ матросовъ, Гарри и Больтонъ, повидимому, принадлежали къ числу лучшихъ. Больтонъ, человѣкъ веселый и словоохотливый, считался на бригѣ чѣмъ-то въ родѣ балагура; Гарри, малый лѣтъ тридцати пяти, имѣлъ энергическое лицо, но былъ нѣсколько блѣденъ и задумчивъ.
Матросы Клифтонъ, Грипперъ и Панъ, повидимому,