– Бросить, не бросить! Туфту городишь. На том свете благородства нет. Слышал же, с минуты на минуту будут. А тогда!.. О! Ты их рожи видел? Ноги делать надо, понял? Так идешь?
– Ох, и сука ты, Вадичка! – протянул Антон, не слишком впрочем удивившись.
– Лучше быть живой сукой, чем мертвым идиотом… Да что с тобой говорить, прибабахнутым?
Подхватив рюкзак, Непомнящий выбежал в сени. Антону послышался щелчок машинной дверцы.
Листопад объявился минут через десять, взъерошенный, – в сопровождении страдающей Клавы и бабы Груни.
– Вещи твои собраны, – кивнул на рюкзак издергавшийся Антон. Рядом с рюкзаком Иван узрел пару приготовленных ломиков. Усмехнувшись, присел к столу:
– А где этот гарун? Успел дёру дать?
– Вестимо.
– Вообще-то стоило бы помахаться. Да и работу не доделал. К самому финишу подобрался.
– Да Вы соображайте! – вскинулась Клава. – Они ж бандюги несусветные. Очень вас прошу, Иван Андреевич. Ну, для меня.
– И для меня, – поддакнула баба Груня.
– Пора, пора, Ванюша, – Антону послышался отдаленный гул тракторных моторов, внизу живота неприятно заныло.
Вбежал Михрютка:
– Кто-то машину пытался угнать, – все провода наружу.
– Известно кто, – Антон матернулся.
– Еле завел. На пяти тракторах, пьяные. Давайте живей. А то и меня с вами зараз порешат.
– Ну, шо ж, Кутузов тоже отступал, – Листопад нарочито-неспешно докурил, закинул рюкзак:
– Бывай, баба Грунь.
– Бывай, сокол, – баба Груня, не таясь, перекрестила своего любимца, поцеловала. Вслед за ним Антона.
Когда залезли в кабину, запричитала Клава:
– Ванечка, родимый! Мужичок мой желанный!
– Полно блажить, Клавдия! – Листопад заметно смутился. – Другого хахеля найдешь.
– Да найду, конечно. Как не найти! Только где ж я второго такого Ванечку отыщу? – могучая бригадирша совершенно разрыдалась.
Лайба рванула и запрыгала вдоль деревни. Сразу за околицей в свете фар метнулась тень.
– Вот он! – распознал Антон.
– Ну-ка притормози, – потребовал Листопад. Встал на подножку. – Эй, паскудник!
Обрадованный Вадичка выскочил из кустов. Не теряя времени, вспрыгнул на колесо, готовясь перемахнуть в кузов. Но оказался безжалостно сбит ударом Листопадовского каблука.
– Шо? Машину не смог завести?
– Не смог.
– Ох, и пакостник же ты, Непомнящий! Как жить-то станешь?
– Не о том мысли, как жить, а о том, чтоб выжить, – Вадичка вновь попробовал забраться в кузов, но Листопад ухватил его за ворот, тряхнул.
– Даже не думай.
– Убьют ведь, – всхлипнул Вадичка, всё ещё надеясь на милосердие. Но жалости к себе не уловил. Потому немедленно перешел на шантаж. – А с вас потом в ректорате спросят, куда, мол, Вадичку подевали. А Вадички незабвенного уж и в живых не будет. И батяня не простит.
– Да кому ты нужен? – не поверил Листопад. – Сгинешь