Вика кивнула. Ее не волновало, кто как устроен, но она вдруг осознала, о каком типаже идет речь. Встречаются подобные, и нередко… вроде и талантливые, и порядочные, и умные, только нет в них того, что было в Сашке… цельности какой-то, что ли, и ответственности за свои поступки? А ведь Марина права – именно поэтому большинство мужчин по сравнению с мужем казались, уж простите, словно недоделанными…
– Возможно, Евгений Борисович предпочтет роль второго, – вслух предположила она. – Тоже не выдающийся экземпляр, но там хоть эффектные монологи.
– Да, когда скрытный человек вдруг выходит из себя, впечатление обычно сильное. Но, конечно, вы правы – подходящей роли для Преображенского в пьесе нет. Я же не знала! А если я напишу следующую специально для него?
Виктория Павловна заметила:
– Подходящая роль для Евгения Борисовича – любая, на которую он даст согласие. С ним надо считаться, он – звезда.
– А я – никто, – без тени обиды докончила фразу Марина и неожиданно продолжила: – У меня к вам просьба. Я бы хотела поприсутствовать на репетициях. Я не собираюсь вмешиваться в их процесс, но, если что-то покажется мне слишком противоречащим тому, что я написала, я бы хотела иметь право вето.
Виктория Павловна даже опешила от подобной наглости. Право вето, видите ли! А на вид – такая скромница, такая простофиля. Знает свое место, не скрывает заинтересованности в постановке, даже не попыталась получить деньги! А раз заинтересована, нечего с нею церемониться, все стерпит!
Вика снова заглянула в спокойные глаза и поняла, что Марина стерпит не все. В ответ на отказ она кивнет, извинится и заберет пьесу назад. Загадочные существа, эти авторы! Какая ей разница, кто кого играет? Впрочем, потребуй она гонорар, было бы еще хуже. Ладно, пускай посидит – она выглядит довольно безобидной. Конечно, в этом случае от нее не скроешь вероятные переделки, но, возможно, оно и к лучшему? Смирится и переделает сама, лишь бы увидеть свое творение на сцене.
* * *
На следующий же день Виктория Павловна вручила текст Таше с Дашенькой. Девочки прочтут, раскатают губу на лакомые роли, и лишь после этого можно будет подсунуть опус Евгению Борисовичу. Он его оплюет по-страшному, но две подружки объединенными усилиями постараются уговорить капризного премьера хотя бы выбрать, какой из образов ему ближе, а сама Вика объяснит, что этот образ будет перестроен под его индивидуальность. Актеру подобное всегда приятно.
Все развивалось по плану. Таша с Дашенькой пришли от пьесы в восторг, а Преображенский милостиво дал согласие посетить студию, дабы изложить автору свой взгляд на его бездарное творение.
– Вы только не обижайтесь! – в десятый раз нервно предупреждала Виктория Павловна Марину по дороге в Дом культуры. – У него очень сложный характер, но тут ничего не поделаешь. Он – талант. Не обращайте внимания на то, что он говорит, я сама вам после все объясню. У вас замечательная пьеса, просто гениальная, что бы он там ни наплел!
Автору тоже не мешает иной раз