– Я чувствую тебя сейчас еще более сильно, чем прежде, – подбирая слова, начал Лэндал. – Ты одержима не только местью. У тебя чувства к своему врагу! Я долго не мог понять своих эмоций…
–Лэн, ни слова больше. Я этого не вынесу. Сначала мать, потом ты…
– Эл, я лишь хочу тебе сказать ? это пройдет. Когда рухнет к твоим ногам его цивилизация, преклоняя колени перед твоим господством. Ты не сможешь любить побежденного. И вот тогда Криспида заберет свои стрелы обратно. Поверь, так будет! А пока, дабы скрасить твое долгое ожидание будущих побед, знай, что во дворце тебя ждет подарок, который не оставит тебя равнодушной!
– Кассий на поводке? – сверкнула глазами Элика, пытаясь скрыть свое замешательство от слов Лэндала. – Не думаю. Нет смысла в войне, если это так…
– Пусть это останется секретом, – хитро улыбнулся брат. – Но, полагаю, ты придешь в неописуемый восторг!
Их разговор прервало появление дворцового стража, объявившего о начале вечерней трапезы.
– Коронация этой твари, – сжав зубы, процедила Элика. – У него хватило наглости прислать приглашение! Как жаль, что нам чужды некоторые варварские обычаи. Например, те, которые позволяют убивать гонцов, принесших плохие вести!
– Ну что ты, Эл, – хмыкнул Лэндал. – Мы же люди!!!
Глава 4
Кассий
Бег времени неумолим, а жизнь честно дала понять, что нет больше места иллюзиям и мирному регулированию ситуации, которая возникла с тех пор, когда тебя у меня забрали. Именно забрали. Как бы ты не врала сама себе, одержимая амбициями и жаждой сомнительной свободы, не ты принимала решение. Но хватило ли у тебя смелости признаться в этом самой себе? Нет. И не хватит. Потому что ты никогда не хотела быть сильной. Долг? Повтори себе это сотни раз. Может, даже поверишь в это. Ты не избежала моей метки. Она не на коже. Даже не видна. Я говорил, что до окончания цикла Фебуса заклеймлю тебя раскаленным металлом? Как же ты наивна, если думаешь, что я этого не сделал. Клеймо на твоей душе. На твоем сознании. На всей твоей женской сущности. И я знаю, что именно этого ты мне не сможешь простить никогда.
Я запретил себе сомнения и слабость. Как бы ты, наверное, злорадствовала, узнай мои истинные мысли. Сердце обливалось кровью за Вирсавию, а за слезы моей матери я бы, окажись ты рядом, просто засек тебя до смерти. Твой братец наверняка сжег все мои письма, и ты никогда их не прочтешь. Но это не имеет значения. Я, в свою очередь, никогда не прощу тебе иного. Того, что в перерывах между поисками выхода для освобождения моей сестры я думал о тебе. Даже о том, что все это стоило тех дней, когда ты находилась у моих ног. Именно там твое истинное место.
Я не настолько обезумел, чтобы не понимать, к чему это все привело. Мы играем в политику и мир. Но на деле ? наши миры на грани войны. Ты, со