– А если меня Фогель спрашивать станет, как я про отстранение узнал?
– Не станет. И нечего стоять столбом, беги давай. Удачи.
– Страшно… – Аскольда передёрнуло. – Что, если ему не понравится всё это?
– На этот случай дырка у тебя уже есть. – Жихарь воздел правую руку с указующим перстом. – Вперёд. Пулей.
Аскольд прихрамывая убежал. Через десять минут он вломился обратно в сопровождении аромата свежих пирожков и слетевшей с двери таблички «ИЧПОКХ». На этот раз лицо его выражало сложную смесь между радостным недоумением, облегчением и ещё какими-то восторженными детскими эмоциями.
– Григорий, ты гений! – Груздебулкин вывалил на стол перед коллегой груду пирожков. – Ты меня из-под ножа вынул! Спасибо тебе, Григорий!
– Щедры дары твои, салага! – ласково ответил Григорий. – Присаживайся рядышком.
– Ты только объясни мне, пожалуйста, всё! Ты же обещал!!!
– Шейщас, погодь, – ответил Жихарь, который успел отправить в здоровенную красную пасть первый пирожок целиком. – Сначала ответь мне, что ты знаешь про Лемюэля Джонсона?
– Да то же, что и все, – пожал плечами Аскольд. – Автомобильная катастрофа, Архонт погиб на месте, объезжая выскочившего на дорогу ребёнка…
– Так. Факультетская программа, первый курс, устрашающие кадры аварии, облетевшие весь мир, правильно? Эххх… – Григорий загрузил в себя второй пирог. – Когда это случилось, наш Рентген примерно в твоём возрасте был. Только поумнее, чем ты раз в сто… Стажировался в Америке. Он-то и приехал с наставником на место аварии первым, и ещё один с ними был умник, тоже стажёр. Ясное дело, что такое событие внимания к себе должно было привлечь множество, кому не охота первым такое опубликовать? Но не всё так просто. Ты снимки эти знаменитые помнишь? Одни обломки да ещё крупным планом. Почему, как думаешь?
– Наверное, чтобы силу удара отобразить. Зачем ещё-то?
– Зачем-зачем? Затем, чтобы лишнего не показать широкой и не шибко умной общественности нашей. Лемюэль этот далеко за городом ехал. В пустыне практически. Поэтому и нет никаких планов, кроме крупных. И ребёнкам там неоткуда и некуда через дорогу бежать было.
– Так он что, просто врезался во что-то? – удивился Груздебулкин. – Или пьяный был, как и мой?
– Ты что дураком-то притворяешься? Специально, что ли, ерунду мелешь? Если бы было препятствие в наличии, понятное и видимое, отчего бы его не снять-то? Оно что, как-то официальную версию опровергло бы? В том-то и дело, что не было там никакого препятствия – равнина. Или, может, было, но такое, что умные люди снимать не стали. Два сообщения тогда почти одновременно появилось. Одно тот второй стажёр второпях тиснул, о котором и не помнит никто уже, прямо с места событий. Про смерть при загадочных обстоятельствах без видимых причин и всё такое. А вторую наставник нашего Рентгена. Он-то и придумал эту версию дурацкую про ребёнка на дороге, а потом уже полиция всё доказала и в лучшем виде оформила. Даже пацаненка