придумал – СЕГЕАЛ. Это из их имен: Сергей, Георгий, Александр. Ферму поднять у 50-летнего хуторянина пока никак не получается. «Кредиты душат – у меня их четыре! Что там начальники про сельское хозяйство себе думают, я не знаю – такие проценты, такие налоги! Я пока оформлен как ипэ, у меня личное подсобное хозяйство – чтобы открыть фермерское хозяйство, надо кучу бумажек собрать, миллион постановлений исполнить. У меня и денег лишних нет, коров новых не могу купить, стадо поэтому не растет, а за свинину перекупщики по 80 рублей берут – это разве цена? Ты его выкорми! В прошлом году 30 свиней зарезал и так раздавал, соседям и родственникам. И в этом году, наверное, тоже будем давиться, но есть это мясо, перекупщикам не отдадим». Александр машет рукой: «Что говорить… Тяжело. Какая копейка появляется – все детям, детям. Еще младших надо выучить, внуки подрастают. Короче, денег нет». Но они держатся. Приобрели старенький советский трактор, выкупили за 115 тысяч бывшую колхозную ферму – зимой Александр как раз взял кредит, чтобы покрыть ее крышей: «Ее ж разграбили всю, шифер поснимали, окна вынесли». Но стоять этому зданию без крыши еще минимум год: все деньги индивидуальный предприниматель потратил на памятник павшим в Великой Отечественной. Здесь, под Зайцевкой, в 1943 году шли ожесточенные бои – 47-я Гвардейская стрелковая дивизия несколько дней билась за опорный пункт в районе хутора. Небольшая по меркам той войны победа далась дорогой ценой: несколько сотен погибших и раненых. После дождя в полях здесь до сих пор вымывает множество осколков. Вымыло однажды и братскую могилу. «Наш селянин пас своих овец на окраине хутора, а перед этим шли сильные дожди, балку размыло, и он наткнулся на захоронение,– объясняет Александр.– Сколько там солдатиков было – бог знает. Мать рассказывала, что зима в тот год была лютая, земля промерзла, а дивизия шла вперед, поэтому павших хоронили наскоро, в неглубоких братских могилах. Этих вот нашли, перезахоронили с почестями, а место обнаружения вроде как отметить решили – положили обычные бетонные блоки. Я там частенько езжу и каждый раз при взгляде на эти плиты сердце дергало: ну разве достойны люди, сложившие свои головы за нашу землю, такого? Решил, что нужно увековечить». Тищенко сам нарисовал эскиз будущего памятника. Купил и привез камень и полторы тонны цемента, нанял для установки кран-манипулятор, заплатил рабочим. «Конечно, мы, как могли, экономили,– не скрывает он.– Один из рабочих прямо на месте раствор месил, без всяких там мешалок. Я выпилил болгаркой из камня красные звезды, покрасил все сам, покрыл специальной пропиткой. Как раз весь кредит – около 100 тысяч – на это и ушел. А крыша пока подождет» «Я негра видел»
