Да,признавал он, с одной стороны, день как-то не задался: вроде бы повстречал интересную девушку, но тут же её упустил. Не узнал её имени – это было самым скверным в сегодняшнем отчёте самому себе. Затем вроде бы решил подсластить момент и сходить в кино, но фильм оказался неинтересным и даже глупым, так что Саня, не досидев и до середины, вышел из зала. А потом у выхода из торгового центра он стал свидетелем некой драмы: несколько молодых людей и охранник пытались выгнать на улицу бомжа. Бедняга выглядел очень несчастным и отрешённым. И, конечно же, он, Понедельников, вступился за бедолагу. А после, наверное, Саня переборщил, когда, не стесняясь в выражениях, поведал этим молодым людям, кто они такие есть, по его мнению, тоже самое он поведал и охраннику. Да, черта характера, как родимое пятно, вылезет на самом видном месте, и не спрячешь, и не сотрёшь.
Горячность.Сколько раз она подводила и ввергала его в самые жуткие и непролазные дебри.
И тут, как предвестник стихий, бродяга собрал свой рот в некий пока ещё подвластный ему механизм, вытянул губы и выдал краткое:
– Во…
Прогремела гроза, и начался ливень.
А затем этот мужик наклонил голову к Сашке и просипел, обдав заступника сложным букетом запахов, словно из авгиевых конюшен:
– Дай копеечку…
Сане пришлось бродить по торговому центру ровно до тех пор, пока не закончилась гроза. Бродяга плёлся следом.
По пути к съёмному жилью Понедельникова окликнули. Это были молодые люди,его оппоненты в дискуссии по защите человека от людей. Начавшаяся вновь дискуссия быстро перешла в агрессивную форму. Саня раз или два получил по скуле. Один из противников, тот, что пытался ударить его своим зонтом, получил тоже, в этот момент дождь полил вновь, так что продолжать поединок не было никакой возможности.
Оказавшись в съёмной комнате, Саня устроил своё тело на кровати и взглянул на лежавший в углу зонт. Трофей выглядел уныло, словно пленный фриц под Сталинградом, он был уже прилично потрёпан. Саня подвигал челюстью и, убедившись, что с нею всё в порядке, сделал гримасу, адресуя её захваченному зонту. Он заставил себя окунуться в приятные события радужной первой половины дня. Саня вернул образ незнакомки и вспомнил свой визит в кафе, и тут же одобрительно кивнул: вполне приличное начало.
– Есть будешь? – разметав его мысли и образы в пыль, за дверью раздался голос квартирной хозяйки.
Саня замер, прикидывая так и эдак, и наконец громко ответил:
– Буду!
На кухне он вспомнил, что хозяйка с жёсткими нотками в голосе предупреждала его про ужин в семь. Он глянул на наручные часы, стрелки показывали без семи минут девять. «Ультиматум забыт. Добрая», – сделал вывод Понедельников.
Прошли дни. Саня подрядился в уличные художники