Идеология: между метафизикой и социальным контролем. Борис Дмитриевич Голованов

принципы постигает как объективные, внешние основоположения. «Это обстоятельство приводит к тому, – пишет И. Кант, – что субъективная необходимость соединения наших понятий, в интересах рассудка, принимается нами за объективную необходимость определения вещей в себе»[52]. В несколько ином виде природу трансцендентальной иллюзии обозначил И. Фихте. Он полагал, что хотя человек (Я) «является своей собственной целью», прийти к этому фундаментальному знанию он может не иначе как через познание внешнего мира. «… Я никогда не осознает самого себя и не может осознать иначе, как в своих эмпирических определениях, и что эти эмпирические определения непременно предполагают нечто вне Я»[53].

      Отличие трансцендентальных иллюзий от логических заключается в том, что логическая иллюзия прекращается, если мы сумели в достаточной мере сосредоточить на ней свое внимание, тогда как трансцендентальная иллюзия «не прекращается даже и в том случае, если мы уже вскрыли ее и отчетливо усматриваем ее ничтожество с помощью трансцендентальной критики»[54].

      Кант рассматривает еще одну разновидность иллюзий – практическую, коренящуюся в человеческой повседневности. Суть этой иллюзии заключается в смешении обладания вещью и ее использования для удовлетворения какой-либо потребности. Так, скупец безудержно накапливает богатства лишь в надежде когда-нибудь ими воспользоваться. Скупец считает иллюзорную возможность воспользоваться своими богатствами вполне достаточным «возмещением» того, что он ими никогда не воспользуется. В данном случае в наличии – только сознание возможности достижения цели, но оно становится тождественным реальному достижению цели. Даже безумие, полагает И. Кант, представляет собой разновидность практической иллюзии, «так как оно принимает простое представление (способности воображения) за присутствие вещи и привыкает именно так его и оценивать»[55].

      Раскрывая природу иллюзорного сознания, классическая немецкая философия выявляла претензии на собственное видение человеческой природы. Христианская теология и во многом следовавшая ей в этом вопросе европейская наука рассматривали проблему иллюзорности человеческого мышления прежде всего в негативном плане, как свидетельство ущербности мышления. Христианство относилось к иллюзии как к демонической силе, уводящей от познания Бога, а ее корни видело в греховности, присущей каждому человеку в отдельности и человеческому роду в целом.

      Немецкая классическая философия склоняется к тому, что отношение конечного мира к миру бесконечного духа представляет тайну для человеческого понимания. Эта тайна не может быть раскрыта на пути эмпирического познания, поскольку наука, опирающаяся на чувственный опыт, принципиально не может быть завершена. Прогресс научного познания позволяет описывать явления, образующие объективный мир, более подробно и более точно, чем когда-либо,