Отец мой, потребно тут чудо такое,
Чтоб шёл человек по дороге иной:
Пускай бы Адам, пребывая в покое,
Владел безгранично покорной женой!»
Задумался Бог, озирая просторы,
Молчал Люцифер, не мешая Отцу,
И думал: «Создаст без сыновней опоры
Он то, что потребно для жизни глупцу!»
Властитель изрёк: «Получилось прескверно –
Адам не созданье, подобное мне!
Великая лень для него характерна,
И ум у него пребывает во сне.
Похоже, я сделал неверное что-то,
А что? Догадаться нетрудно, сынок –
Небрежно исполнена мною работа,
И вот оказался Адам одинок…»
«Позволь, Созидатель, мне вымолвить слово!»
«Вещай, Люцифер – мне идея нужна!
В совете твоём, я уверен, нет злого,
Разумность твоя мне прекрасно видна!»
«Отец мой, избавишься ты от кручины,
Супругу Адаму создав из телес
Тобой сотворённого прежде мужчины –
Проявит тогда он к жене интерес!»
И Бог засмеялся легко и задорно:
«О, да, Люцифер, ты решительно прав –
Так женщина будет Адаму покорна,
В себя плоть от плоти супруга вобрав!
Вот только не знаю, какой частью тела
Пожертвовать может невинный Адам.
Супругу создать – благородное дело,
Ведь это – не знанья доверить плодам!»
«Возьми, Бог, ребро, то, что к сердцу поближе,
Вот так и создастся Адаму жена.
Как часть, будет женщина целого ниже,
И мужу тогда покорится она!»
Смотрел Люцифер на Отцово деянье,
А тот прикоснулся к Адаму рукой,
Решив совершить из ребра изваянье,
Отправил Адама в глубокий покой.
Мужчина лежал на скамье доломитной,
Его обуял продолжительный сон,
В нём видел себя он под сенью ракитной
С супругой, в которую сильно влюблён.
Бог вынул ребро из груди человека,
На теле его не оставив следа,
Чтоб тот не считал, что теперь он – калека,
Отсутствие кости такой – не беда!
К созданью затем приступил, не гадая,
Ребро превратил в человеческий стан,
Из кости взрастала жена молодая,
Которой прелестнейший облик был дан.
Сияли у созданной женщины очи,
На плечи спадал водопад из волос,
Блестевших луною средь сумрака ночи,
А взгляд был лукав и немного раскос.
Застыла пред Богом девица нагая,
Лишь очи её выдавали – жива,
Чуть дрогнули вскоре уста, исторгая
Невнятные звуки, ещё не слова.
«Жаль только, бездушна красавица эта! –
Промолвил в конце созидания Бог. –
Добавлю ей духа, как Божьего света,
Чтоб ярче в глазах засверкал огонёк».
Творец произвёл на неё дуновенье,
А дева вдохнула Божественный