– На этом всё? Могу идти?
– Идите, кадет. И удачи.
В коридоре, едва за спиной с шелестом сомкнулись створки шлюза, я вытер испарину на лбу. Страшная женщина! Даром, что выглядит моложе меня, но от неё тоже стоит держаться подальше. А то неясно: или изнасилует, или прибьёт.
– На сегодня тесты закончились, – раздался рядом спокойный голос Марии Олеговны. Инструктор по-прежнему держала в руках планшет, не отрываясь от текста говорила со мной.
– Ждём результатов обследования, после чего составлю для тебя индивидуальную схему тренировочного процесса. Пока же, иди за мной. Полковник хотел тебя видеть.
Вновь потянулись коридоры базы, в которых я, вроде как, даже начал немного ориентироваться. Хотя вычленить из многообразия поворотов определённый алгоритм было всё же сложновато. Мне бы карту, или ещё чего, не искать же постоянно проводника. Этот вопрос я и задал куратору.
– Перед началом тренировочного цикла тебе выдадут КПК, – сказала она. – Там будет расписание занятий, информационный раздел и карта базы. Пока придётся потерпеть пару дней.
– Терпи, казак, если зубы не лишни, – вздохнул я. Уголки губ тренера чуть дёрнулись. Неужели у неё есть чувство юмора? Вот так открытие! До этого момента Мария Олеговна казалась почти роботом: эмоции строго по делу, и даже насмешка во время физических тестов выглядела искусственной. Что ж, радует, что она не какой-нибудь андроид. Но, вместе с тем, и пугает: военные слишком уж дисциплинированные ребята. Не хотелось бы превратиться в такой вот бездушный механизм.
Поплутав по коридорам базы, мы вышли к уже знакомой мне двери с табличкой «заместитель командира корпуса». Только сейчас до меня дошло, что полковник Лисицын, оказывается, не главное лицо на базе. Тогда кто этот таинственный командир? Любопытно.
Постучавшись и подождав разрешения войти, инструктор толкнула дверь, зашла первой. Я юркнул следом и замер: в кабинете на сей раз было людно. Кроме самого полковника имелся невысокий крепенький мужичок с пробивающейся на голове лысиной и… Лёха. Друг сидел по правую руку от Александра Сергеевича, нахально скалясь, и глядел на меня.
– Майор Григорьева, благодарю, вы свободны, – сухо сказал Лисицын. Судя по недовольному лицу, соседство Лёхи несколько напрягало полковника. Мой приятель же, по-видимому, вообще не испытывал ни малейших неудобств.
Инструктор вышла из кабинета, мне же взглядом предложили занять свободное место. Едва я сел, Александр Сергеевич деловито кашлянул, покосился на Лёху, заговорил:
– Как настроение, кадет Костров?
– Отличное, господин полковник, – отрапортовал я, вызвав у Лёхи сдавленный смешок.
– Славно. Что ж, посовещавшись с Алексеем Владимировичем, мы пришли к консенсусу. Блок памяти в вашем сознании необходимо снять. Для этого и был вызван соответствующий специалист.
– Значит, это тот самый мозгоправ? – я с любопытством глянул на незнакомца. Он приветливо кивнул.
– Дмитрий Павлович Верёвкин. В прошлом – семейный психотерапевт, ныне же практикующий