Чувство, заточенное в сталь. Ксения Штефан

многочисленных древесных преград. Неподалеку от него пыхтел над той же проблемой Платон. Этот парень, в отличие от его хозяина, Эвару понравился. Невысокий, крепко сбитый, гладко выбритый, он потряхивал каштановой головой, с которой в процессе путешествия сполз капюшон эльфийского доспеха. К поясу его были прицеплены ножны с одноручным мечом. В начале похода Платон был довольно разговорчивым, высказывая свое мнение по поводу всего, что встречалось на пути, но после приказа хозяина замолчать притих, однако все равно доносил до Эвара свои мысли, активно гримасничая лицом. Это было забавно, и, если бы не золотые ободки вокруг карих радужек, Эвар, пожалуй, усомнился бы в том, что перед ним воскрешенный, ведь Иль и Сео вели себя иначе.

      Путешествие долго проходило без происшествий, но вечно так продолжаться не могло. Перелезая через очередной корень, толщиной с откормленную свинью, Велемир не удержал равновесие и смачно шлепнулся бы в грязь. Шлепнулся бы, но решил, похоже, что великие некроманты в грязь лицом упасть никак не могут, и потому превратил свое падение в элегантный полет до ближайшего корня, на который он грациозно присел, закинув ногу на ногу. После чего осторожно огляделся по сторонам. Эвелин замерла на месте, нервно прислушиваясь. Эвар и Платон тоже почему-то замерли, хотя ничего сверхъестественного вроде бы не произошло.

      – Кажется, нам повезло… – выдохнул Велемир, аккуратно поднимаясь на своем корне. Слуги продолжили карабкаться, а госпожа Эвелин скрестила руки на груди, изобразив на лице недовольное выражение.

      И тут земля вздрогнула. Задрожали деревья, затрещали камни. Эвар и Платон кувырком скатились с корня, на который взбирались, Велемир завис в воздухе, подтянув колени к груди и разведя руки в стороны. Эвелин приклеилась спиной, ладонями и подошвами ног к стволу огромного дерева.

      Эвар быстро вскочил на ноги, выхватывая меч. Платон поступил также. Что делать дальше ни один из них не знал: выдирая из земли корни, с ужасающим скрипом и древесным стоном на них надвигалось обломанное дерево. Оно, конечно, было меньше своих собратьев, крепко стоящих в земле, но все равно матерое, с длинными корнями толщиной с Эварову руку и, кроме того, обладало весьма свирепым взглядом огромных совиных глаз, проглядывающих сквозь замшелую кору. Древень хлестнул четырьмя из своих могучих корней, поднимая в воздух комья грязи и обрывков опавших листьев.

      Эвар рубанул мечом. Скорее к госпоже! Она пела что-то непонятное, протянув к древню руки, но это никак не меняло ситуацию. Древень повернулся и скрыл чародейку от глаз товарищей, в то время как один из корней метнулся к ее голове. Треск, жуткий, пробирающий до дрожи треск осколками разлетелся по воздуху в тот самый миг, когда Эвар бросился на монстра.

      – Лина! – закричал Велемир.

      Тяжелые корни опутали Эвара, не дав ему достигнуть цели, швырнули его о землю и потащили прочь от госпожи. Воображение рисовало ему жуткие картины ее пробитой головы.

      Взрыв.

      Древень,