Г. Райдер Хаггард. Критика и анализ литературного наследия. Константин Трунин

в желании написать о её жизни, пускай никогда её он больше не встречал. С какого конца браться? Представить девушку в церкви и продолжить жить за неё на страницах, либо вернуться назад, а может и вовсе писать о разных моментах её жизни? Довольно трудно определиться. Райдер хватался за всё. Пока ещё он не умел продумывать действие наперёд, поэтому сперва сообщал одно, после возвращался по хронологии персонажа назад, описывая, почему всё случилось именно так. Повествование получалось рваным. Зато оно получалось, какой бы читательский отклик не был получен. Впрочем, придавать значение читательскому вкусу явно не стоило. Хаггард был прав хотя бы в том, что набивал руку, для чего в беллетристике все средства хороши, вплоть до написания произведения по мотивам, либо вовсе переписывая знакомую историю своими словами.

      Желательно добавить в сюжет печальное прошлое действующих лиц, связанное с проблемами их теперешнего быта. Обязательно зародить интригу ожидания развития событий. Ещё лучше бросать действующих лиц на совершение опрометчивых поступков, дабы они не сумели с ними никогда справиться, постоянно подавляемые морально. Чем круче будет перед читателем подъём по сюжетной канве, тем лучше. Да вот не скажешь, чтобы читатель настолько уж проникся вниманием к данному произведению Хаггарда. Чудо и то, что нашлось всё-таки издательство, согласившееся на публикацию. Не сразу Райдер смог таковое найти, понадобились доработки и смена названия. Прежнее звучало иначе – «There Remaineth a Rest».

      Читатель может узнать о содержании произведения. Это викторианский роман с разнообразием задействованных персонажей и запутанностью родственных связей, поэтому это ещё и семейная сага. Такого описания достаточно, чтобы читатель им заинтересовался или отказался от знакомства с ним. Надо помнить и о слабости подачи материала. Вместе с тем, произведение требуется к осмыслению всяким, кто берётся понять рост творческого потенциала Хаггарда, кому интересно найти грань перехода от романтизма английских будней к романтизму сокрытых от человеческих глаз миров. Этого осталось ждать не так долго.

      Голова ведьмы (1884)

      Хаггард верен русской пословице: терпение и труд всё перетрут. Райдер продолжал пытаться сочинять, создавая художественные работы сомнительной полезности. Он только теперь начал определяться, к чему ему стоит склоняться в творчестве. Продолжать писать подобие викторианской литературы – не совсем его. Он, если выражаться точно, писал не так, как того требовалось. Вместо тщательной остановки на деталях, Хаггард всё-таки стремился к наполнению. Но как ему это делать? Вторгаться в личное пространство описываемых им действующих лиц вполне допустимо, было бы то интересно читателю. И читатель, как раз, совершенно не интересовался литературными изысканиями Райдера. Снова последовал крах писательских ожиданий, Хаггард оставался на мели. Куда же далее направлять взор? Неужели так и пришлось бы