Я иду – и в руке моей банка,
Я вдыхаю цветущие травы.
Ох, спасибо природе за лето,
Особенно в самом начале.
Хоть взирайте все с недоумением,
Относитесь ко мне отрицательно.
Я разгибаю ваши знаки вопроса,
Делая их восклицательными!
Снова рождены
Как словами передать,
Как люблю я эту жизнь?!
Как тропою, не спеша
Шёл я к дому, словно ввысь.
Мне махали дружно, в ряд,
Молодые лепестки.
Вспоминаю, как устал
Ждать я снова сей поры.
Мир природы, моё я
В одно целое слились.
И разлука, что была,
Разожгла огонь внутри.
Это танец, словно вальс,
Это праздник, будто пир
В день рождения, ведь мы
Будто снова рождены.
Песня поэта
Ты же свет для меня, хоть искусственный.
Дайте мне быть обманутым этим.
И позвольте, чтоб мне не сутулиться,
Не судите столь строго за это.
Как цветок, что без солнца весь высохнет,
Если света с оконца ни лучика.
Так поставьте скорей ему лампу же!
Чтоб он жил, как должно, а не мучался.
Уменьшение меры лишения
В мире клаустрофобии ценностей.
Чувство веры и поиск решения,
Жира капелька в месте, где трение.
Мне кричат: «Отвернись сам от скверны ты!
Видишь грязь, ведь ступил сам в низины!
Смотри красоту – найдёшь силы в ней!»
Но Люцифер тоже был красивый!
Я не вижу духовность в лишениях,
Я не вижу растлений в зажитости.
Но уж лучше остаться ребёнком мне,
Чем стать королём своей гибели.
Мои волосы ветром колышутся,
Мы с весной идём к лету навстречу.
Пусть зрачки от лучей ослепляются,
Я люблю тебя, песня поэта!
Я не понимаю
Я не понимаю бизнес
И людей, кто этим рулит.
Как проценты брать с резервов,
Если те резервы – люди?
Я не понимаю русских,
Неужели автоматом
Можно сильно так гордиться,
Но работать лишь лопатой?
И индусов не пойму я
С их древнейшим культом веры,
Интересный символ жизни —
В виде каменного члена.
Разделения все, грани
И границы разошлись.
Без учебников, с нуля я
Наблюдаю эту жизнь.
Это «Чистые пруды»,
Твоя станция, о друже!
Почему вокруг себя
Вижу грязные лишь лужи?
К душе
Да кто я такой, чтобы перечить себе?!
Да кто и ты тут такой, чтоб говорить это мне?!
Да кто такие все мы, чтоб говорить про других,
Но наши брёвна в глазах не так, конечно, видны…
Да и как их увидать,