Как только люди разошлись, отец поторопил нас. Он направил лошадь к сараю на южной окраине города. Сбоку был устроен загон для скота, в котором толпилось множество лошадей.
– Отец, – я похлопал его по плечу, – посмотри, это же моя лошадь!
– Я знаю. Я вижу её, – ответил он.
Моя лошадь была одной из тех, что гарцевали вокруг небольшого огороженного участка. Седло все еще лежало на спине, но мои дорожные сумки исчезли, включая ту, в которой было все мое оружие.
У ворот стояли двое угрюмых мужчин. Они обернулись при нашем приближении. Мужчины были похожи на зверей со своими меховыми шкурами и неукротимыми бородами. Мне казалось, что во всем городе я не видел ни одного чисто выбритого лица. Я потер свой гладкий подбородок.
– Какое у вас здесь дело? – спросил большой человек – медведь, выходя из сарая и направляясь к нам.
Его рубашка была застегнута только наполовину и виднелась его волосатая, мощная грудь. Это говорило о том, что у него было больше общего с медведем, чем просто его размер.
Я соскользнул с лошади, чтобы отец мог спешится.
– Оставайся здесь, – сказал он мне.
Он передал мне поводья и пошел навстречу мужчине. Двое, прислонившись к перилам, и не сводили глаз с моего отца. Один из мужчин, который вонзал нож в верхушку столба, взглянул на меня. Он потратил много времени, изучая лошадь моего отца, или, что более уместно, сумки, привязанные к ней.
– Вижу, ты нашел нашу лошадь.
Тон отца был вежливым, почти веселым. Он даже дружелюбно улыбнулся, вероятно, это была хорошая тактика. Это были не те люди, которых хотелось бы разозлить. Они выглядели готовыми к бою. Отец направился к воротам загона, и человек-медведь присоединился к нему.
Отец указал на нашу лошадь:
– Вон та, с седлом. Она испугалась Кобрадавра на перевале и убежала от нас. Сегодня днем я потратил пару часов на ее поиски. Я думаю, она спустилась сюда к вам. Мы признательны тебе, что ты позаботился о ней.
Вот, – сказал он, снимая с шеи маленький мешочек с монетами. – Сколько я тебе должен за то, что ты ее поставил?
Мой отец явно пытался направить разговор в нужное русло. Здоровяк оперся рукой о верхнюю перекладину и поставил ногу на нижнюю.
– Ничего не должен!
– Ничего? – переспросил отец.
– Нет. Я и слышать об этом не хочу.
Отец ослабил завязки на кошельке.
– Ну же, по крайней мере, я могу заплатить тебе за время и еду.
Здоровяк уставился на мешочек с монетами. Я не мог точно сказать из-за густой бороды, но он, казалось, улыбался.
– Нет