Мне нравилось ее поддразнивать. Это было так мило! Но волшебство момента нарушил бесцеремонный мужской голос, заявивший права на эту девушку:
– Дана? Вот ты где! А я и не заметил, как ты перекочевала за другой столик. Пришлось поднапрячься. Звонил на твой телефон, но ты оставила его в своей сумочке. Не познакомишь?
– Нет, – отвечает она категорично и излишне резко.
Я решил не вмешиваться. Бросив на него взгляд, я сразу понял, что он «фрукт» не из ее сада. Этакий качок без умной мысли в глазах, самоуверенный и наглый. Злость неприятным клубком подкатила к горлу. Я старался не смотреть в их сторону, чтобы не выдать своих эмоций. Мне стоило большого труда перебороть соблазн вывести его из зала, подозвав своих телохранителей, напряженно привставших за соседним столом.
Почувствовав его за спиной, Дайана как-то сразу вся сникла, потерялась в своих отрицательных эмоциях и мыслях, которых не смогла перебороть. Мне очень хотелось избавить ее от этого типа, но я не имел права, не зная, какие отношения их связывают.
Славная бесхитростная девочка… Не знаю, сколько ей лет, но, думаю, не более двадцати трех. Мне нравится ее неискушенность, похожая на струю свежего воздуха в этом душном мире. И вообще она мне нравится вся. Нравится настолько, что я чувствую сильное напряжение между бедрами. Мне хочется припасть к ее соблазнительному рту, поиграть с ее губками, почувствовать сладость ее рта, исторгнуть стон удовольствия из ее уст.
Мой взгляд так и норовит опуститься на ее роскошную грудь, но я сдерживаю себя и не позволяю себе унизить ее столь бесцеремонным визуальным намеком. Какое-то шестое или седьмое чувство беззвучно подсказывает мне, что подобное поведение с моей стороны ей бы не понравилось. Она не из тех женщин, которые находят приемлемыми пошлость и скользкие, прилипчивые взгляды.
Я откинулся на спинку стула, наблюдая за Даной и молодым человеком, пытающимся мне подчеркнуть, что я никто, а он имеет на нее все права, хотя весь ее внешний вид отрицает это. Еле сдерживаюсь, сжав до боли пальцы в кулак. Она пытается поставить его на место, но не получается: он из толстокожих и непонятливых.
Тем не менее, он предпринимает очередную попытку:
– Ты здесь со мной. Теперь вставай, будь послушной девочкой…
Затем смотрит сначала на меня, потом на нее, добавив для убедительности:
– Не вынуждай меня силой заставить тебя пойти со мной.
Мои губы сжимаются. Я смотрю на этого урода, и мой пульс зашкаливает. Кровь долбит виски, и желание сломать ему нос накрывает меня, становится невыносимым. Но я всегда умел держать себя в руках и никогда не демонстрировал обуревающие меня отрицательные эмоции. И настоящий