Возможно, именно это оттолкнуло девушку, или просто уже кончалось терпение, да и тяга выпить была не малой. Она тяжело, но быстро вздохнула.
– Эй, ты вообще собираешься пить? Ради чего я пришла? – Она не выдержала. Виктора эти слова отрезали от хорошего настроения. А ведь оно бывает так редко.
– Правда, для чего? Составить компанию? Да мне одному больше достанется. Тем более у меня есть Юля… – Он погладил своего зверька. – Давай, проваливай… Э… – Стоп. Витя даже не спросил её имени.
– Надя, меня зовут Надя! – Она выдернула свою шубу у него из-под головы, и попыталась вырвать бутылку из рук пса. Но какой бродячий, в своем уме, отпустит бутылку? Да ему было отпустить бабу эту разукрашенную, намного легче, что он, в принципе, и сделал. – Да, пошел ты! Свалю из этого свинарника нахер. Что за мужики пошли, то дохнут, то просто уроды. Чтоб вы все сдохли, понял? – Надя говорила это все, пока надевала шубу и прихорашивала волосы, таким голосом, выражая огромное, просто невероятное, отвращение ко всем мужчинам.
Она ушла. Громко хлопнула дверью, оставила противный осадок на душе, словно мокроту в горле, но ушла. Появилось отвращение ко всему их роду. Женскому. Но, скорее всего, таких как Надя, была одна на миллион. Надежда. Какое красивое имя, и как не подходит данной его носительнице. Ну, и дура. Правильно сделал, что послал. Проблем бы только нажил.
Вот интересно. С виду приличная, красивая девушка. А что она этим показывает? свою взрослость, которой не было? Года двадцать два от силы двадцать три ей было, не больше. Или что? Почему мне кажется, что таким образом она выражала свою свободу? Делать, что хочешь, как хочешь, с кем хочешь и где хочешь. В этом её свобода. В беззаботности, безответственности. Только сейчас я понимаю, что дело не в поведении как у шлюхи, а в том, что это просто желание побыть еще хоть не много ребенком. Где нет взрослых проблем, где нет работы, вечной нехватки денег. Вот, что такое свобода для Нади.
Но в чем же она заключается для Виктора? В том, что сейчас он лежит на раскладушке, один, запивая свою память, боль и страх паленым спиртом из грязной бутылки?
Как любой здравомыслящий человек он понимал, что в алкоголе нет счастья. И дело было совсем не в этом. Сделав еще три больших глотка, осушив половину литровой бутылки спирта, этот здоровый пес тихо зарыдал. Сдавленный это был плач. Скулеж один и все. Витя попытался сделать еще глоток, да не смог. С губ сорвалось:
– Отпустила Кировка. Дала еще денек пожить.
Глава II Часть IV Лицо Кировки
Нет людей.
Понимаете
крик тысячедневных мук.
душа