– Да-да. Джексон.
– А по-русски как?
– Сейчас подумаем, – невнятно пробубнил адвокат и стал о чем-то размышлять, почесывая пальцем лоб. – А по-русски… – быстро нашелся он, – по-русски Джексон – это Яковлев!
– Значит, так! Выбирайте город. Узнавайте, есть ли там банк. Если есть, то… – старик на секунду замолчал.
– Что «то»? – нетерпеливо переспросил его начинающий уставать адвокат.
– То отправляйте в этот банк мой миллион. И мои требования.
– Какие? – нервно почесал щеку Сэм.
– Первому зашедшему в банк человеку, – торжественно продекламировал миллионер, – под фамилией Яковлев преподнести мой подарок. Но… Услуга эта действительна всего год. Нет. Три года. А впрочем… Да. Три года. Поняли?
– Поняли, – покорно согласилась служащая и смахнула с лица улыбку. – А если он… Ну, Яковлев какой-то, не явится за три года? То что?
– Что-что? То деньги истребовать назад. Теперь поняли? Да! А основной мой вклад как указано в… завещании! Да-да. В этом завещании, которое вы только что зачитали… разделить на четыре ровные части и выплатить тем, кто исполнит требуемые условия. То есть пошлет, найдет, родит.
– Теперь, кажется, поняли, что вы решили сохранить все деньги? – хихикнула девушка и пожала плечами. – Никто никогда не родит, не найдет, не пошлет! Лучше б дверь нам поставили!
– Хорошо, что поняли, – потянулся Джексон и, хлопнув по плечу Сэма, сказал:
– Все, адвокат. Дела сделаны. Пойдем. А дверь – не моя прерогатива.
– Шеф! – вскрикнул Сэм Эннимелс, выслушав приказ старика. – Шеф! – повторил он.
– Ну что еще?
– Вы не знаете русских!
– Почему не знаю? Я и сам наполовину русский, – с мечтательной улыбкой проговорил босс. Но тут же встрепенулся и, пригвоздив своим взглядом адвоката, требовательно спросил: – Какие у вас мысли? Живо делитесь!
– Мысли? Хорошо. Мысли. Слушайте. Не успеет ваша телеграмма о вознаграждении некоего Яковлева лечь на стол банка, как у его входа соберется целый сонм Яковлевых любого возраста и любого пола. Причем все они смогут документально подтвердить свою фамилию и не родство друг с другом, чтоб не делиться. А первой однофамилицей нашего Яковлева станет внезапно директор самого банка. Или…Или…
– Ну что «или»?
– В общем, первый, кто увидит письмо, будет ваш однофамилец, – закончил предложение адвокат.
– И что вы предлагаете? – поинтересовался миллионер.
– Я предлагаю зашифровать ваше послание. То есть не отсылать деньги, а переслать обыкновенное письмо. На предъявителя. На фамилию Яковлев. С банковским счетом. Так выглядит более объективно. Придет, значит, какой-то Джексон в банк. Извините, шеф, Яковлев. Паспорт выложит. А ему вдруг как скажут – письмо пришло. Он его возьмет и узнает, что разбогател. Или не узнает… – Эннимелс сглотнул слюну и замолчал, задумавшись.
– Почему не узнает? – переспросил его старик и ткнул того сухим кулаком в ребро. –