Я не хотела, чтобы мои слова звучали как-то торжественно или напыщенно, или очень требовательно. С помощью правильных интонаций я постаралась добиться спокойного и уверенного тона, который должен был донести до слушателей мою искренность и целеустремленность.
Поэтому воцарившееся молчание порядком напугало меня.
– Нет, эти Милоа и вправду строго индивидуальны. И каждый преподносит свои сюрпризы, – услышала я бормотание Бирука. Этот человек был явно склонен разговаривать с самим собой.
– Для меня будет честь принять вас в свои ряды, – с хрипотцой в голосе произнес Баджер, как всегда, торжественно, как будто короновал меня.
– Поздравляю, – подмигнул Максон, пожав мне руку.
Тогда вдруг заговорил Лорент.
– Вы отважны, юная дева, и это похвально. Сможете ли вы справиться с чувством опасности – покажет время. Ваши слова не восприняты как хвастовство, но, если верить в их искренность, вы слишком хороши. И это накладывает на вас ответственность, которую вы, я вижу по вашим глазам, готовы принять. Храбрая девушка, если кто и разрешит нашу проблему с имперцами, то такая, как вы.
Его странная манера говорить выдавала в Лоренте настоящего «аборигена» – истинного горца. Но слова его прозвучали как пророчество. Не выдавая своих страхов, я попыталась перевести все в шутку:
– Уж не хотите ли вы сразу послать меня в пасть имперцев, раз я кажусь такой… эм, смелой и сообразительной?
«Не перегнула ли я палку с красноречием?» – пронеслась мысль.
Лорент улыбнулся. Это была улыбка шамана или идола, или даже обретшего плоть языческого бога.
– Ты мыслишь, как все, во временных рамках. В твоих книгах этого не написано, но горские племена по-другому видят время. И мы можем видеть иначе и события. Я лишь сказал тебе о твоих возможностях.
– Спасибо, – только и нашлась ответить я, сильно смутившись.
– Вот и славно, – решил разрядить обстановку Баджер, дружески хлопнув меня по плечу.
Так я стала разведчицей.
Положение Триниана не было бедственным, но народ, как и говорили мне ранее, жил под постоянным страхом вторжения. Любой обнаруженный или пойманный разведчик мог вызвать у имперцев желание захватить и окончательно поработить жителей гор. Триниан напоминал мне маленького зверька, забившегося в узкое ущелье, в которое пролезала лапа огромного тигра по имени Эбериан. Достать его тигру не позволяла узость ущелья, но если очень постараться и расширить отверстие… Все зависело от того, насколько Эбериан голоден – голоден до новых территорий.
Что-то надо было делать, но что? Горы Триниана изучались – каждая новая тропа, каждая пещера могли послужить