*
Ночью она с трепетом прижалась к мужу, то чувство, которое она к нему испытывала, она по-прежнему назвала бы любовью… И если бы он только захотел… Если бы не гнетущие мысли, что его мужские проблемы связаны в том числе и с тем, что как женщина она его давно не возбуждает, она никогда бы не пошла на то, на что пошла… Она вдохнула его запах – привычный, любимый, осторожно скользнула ладонью на то место, которое раньше так сладостно отзывалось на малейшее её прикосновение. Он нежно, но настойчиво убрал её руку, прошептал: «Спи», обнял, как всегда, ласково и тепло, она еле удержала в глазах слёзы обиды и отчаяния…
*
Её анкета на сайте так и не появилась, Герман написал ей на почту: «Жду тебя. Очень». Ответа не получил. И ещё не знал, взяла ли она ключи. Ехал на квартиру, замирая от волнения. Никого другого искать не стал. Понимал, что забыть её вот так сразу и заменить кем-то не сможет. Ключи лежали на столе. Там же, где он их оставил, рядом с его запиской. Тарелка с нетронутыми бутербродами была убрана в холодильник, иначе он бы подумал, что она не заходила на кухню и не видела его послания. С грустным чувством плеснул себе в бокал красного сухого вина, посмотрел на часы – если бы она приняла его приглашение, то уже пришла бы… Он сделал большой глоток. Услышал, как открылась дверь лифта, сердце забилось в стократ сильнее обычного. Звонок прозвучал робко, сразу стало понятно, что это она… Он вскочил, вино из бокала выплеснулось на стол, растеклось алой лужицей.
*
Короткое письмо от Германа, полученное накануне, вызвало в её душе бурю. Алёна уже решила для себя, что то их свидание станет единственным, слишком велико было чувство вины перед мужем, оно почти сломало её. Но его «Жду тебя. Очень» отозвалось в каждой клеточке тела, безумно захотелось ещё хотя бы раз испытать тот восторг, который сумел он вызвать в ней своими ласками. Ещё хотя бы раз… Всё складывалось так, словно звало её повторить случившееся неделю назад: её желанию снова уехать «к подруге с ночёвкой» муж никак не воспротивился и ничто в его лице не дрогнуло и не выказало подозрения (с тех пор, как они стали жить за городом, она действительно редко виделась с подругами); в нужном доме из подъезда ей навстречу сразу кто-то вышел, так что не пришлось караулить (она не могла воспользоваться домофоном: не запомнила номер квартиры, точнее, не обратила на него внимания, только этаж). В квартире было очень тихо. С колотящимся сердцем она нажала на звонок. Сразу услышала быстрые шаги. Он распахнул дверь. Красивый, такой, каким она его запомнила. Только в этот раз ещё и очень взволнованный.
*
Герман схватил её за руку и буквально втащил внутрь, сразу захлопнул дверь, накрыл ртом её губы, жадно сминая их, торопливо расстёгивая лёгкий плащ (конец октября был тёплым), забирая её в кольцо своих рук.
– Я так боялся, что ты не придёшь, – прошептал наконец, с трудом дыша. – И так счастлив, что ты здесь. – Он снова приник к ней с жадностью