– Зачем же мы тогда отправили Грэма в такой опасный поход, если он единственный шанс нашего города? – криво усмехнулся Титрус.
– Да не опасен этот поход, что ты вбил себе в голову? Ничего на той половине нет страшного, там даже не живет никто. Я хочу, чтобы он нашел там какую-нибудь необычную ерунду, возомнил ее душой колоколов и внушил себе исцеление, чтобы ум его освободился от всякой глупости. Эта прогулка ему необходима, понимаешь?
Титрус молчал, глядя себе под ноги.
– Идем в Дом, поужинаем, сегодня новые повара демонстрируют свои способности. Если тебе хоть что-то не придется по вкусу, сразу всех разгоню, вот прямо тут же.
Грэм так неожиданно и резко остановился, что Захария невольно налетел на него. Затем юноша медленно, как во сне, упал на колени и – лицом в снег.
– Так, – Захария нагнулся, взял его подмышки и перевернул, – остановка в наши планы не входила.
Захария отер снег с лица парня и огляделся, раздумывая, что же делать. Затем поволок его в низину меж двух снеговых холмов, где могло быть чуточку теплее. Уложив Грэма на спину, Захария принялся непослушными пальцами расстегивать крепления своей куртки, намереваясь ее снять.
– Что ты делаешь? – подлетела Кара.
– Без движения он совсем замерзнет.
– Ты замерзнешь гораздо быстрее, а твоя куртка его не спасет.
– Хоть немного согреет.
– Погоди, – решилась Кара, – я могу вот что сделать, влечу в него и буду греть изнутри.
– А не сожжешь?
– Нет, конечно. Открой ему рот.
Захария присел рядом, осторожно коснулся пальцами неподвижного лица Грэма с закатившимися глазами, потом сжал его скулы, размыкая твердые белые губы. Кара пару раз выплюнула огненные струи, освобождаясь от лишнего жара, затем вспыхнула ярко, ее лицо исчезло, остался только световой сгусток. Огненным дымком он полился в горло Грэма, подсвечивая его тело изнутри. Под светящимся Грэмом немедленно начал таять снег. Захария утоптал немного сугроб, снял мечи, положил их рядом и сел, прислоняясь спиной к гладкому стволу дерева. Ствол был настолько холодным, что его леденящее прикосновение