Когда, наконец, проверив ночник, забралась в кровать, то окинула мысленным взором день с самого утра и поразилась, сколько всего можно пережить меньше чем за сутки.
Сквозь дрёму я подумала: “Если так насыщенно проводить каждый день, то неделя покажется годом. А год – веком. Не слишком ли много для меня одной?..” – это была моя последняя мысль, перед тем как я провалилась в сон.
***
Следующее утро началось с нетерпеливого стука в дверь моей комнаты. С трудом разлепив глаза, я посмотрела на время. Семь часов. “Боже, кому неймётся в такую рань?!” – мысленно возмутилась я. Голова гудела, лоб точно залили раскалённым железом – ночные гуляния в одних тапках не прошли даром.
Стук повторился. Из-за двери раздался заговорщицкий шёпот Нины Валерьевны. Звукоизоляция в этой квартире отсутствовала как таковая.
– Говорю же, спит твоя зазноба, – говорила Нина Валерьевна. – Иди лучше сюда, вот, и телевизор тебе включила, пока посмотри, а я чай поставлю, с твоим тортиком попьём. Не колоти так громко! Зуб даю – весь дом перебудишь, а Аустина так и не проснётся. Подожди часик, по малому захочет – сама нос покажет.
Павел, а это был именно он, ответил тоном заправского джентльмена:
– Спасибо, с удовольствием выпью чаю, если не помешаю, конечно.
– Ну что ты, Пашенька! Садись скорее! Дай хоть узнать, чем молодёжь нынче живёт. Чего замер, проходи, вот, и чай готов!
– Благодарю. У вас здесь так уютно, что сразу хочется остаться подольше, – голос стал отдаляться. – Может быть, вы знаете, во сколько Тина просыпается по выходным?
Я закатила глаза, проворчала себе под нос: "Какой, блин, “Пашенька”? Что там происходит? Когда только втёрся в доверие, хитрец?”
– Аустиночка – тот ещё сурок, – засмеялась хозяйка квартиры. – Может и до обеда сопеть, если дел нет. Я когда молодая была, тоже поспать любила, а теперь бывает, что даже и хочешь – не уснёшь.
Дальнейший разговор заглушил включённый телевизор. Я перевернулась было на правый бок, когда вдруг в дверь снова постучали, на этот раз тише. Павел яростно прошептал в замочную скважину:
– Подъём! У нас куча дел. Даю десять минут на сборы, – после чего отошёл, видимо, чтобы продолжить налаживание контактов с Ниной Валерьевной.
Я страдальчески застонала и на секунду закуталась в одеяло поплотнее. Глаза слипались. Блин, блин, блин! “Что не так с этим Койотом? Что ему не спится?!” – возмущалась я про себя, откидывая одеяло. Несмотря на раздражение, мне всё-таки была приятна мысль, что он тут. Ждёт меня. Дурацкие Узы! Как теперь разберешь, где их влияние, а где собственная крыша едет? Вспомнился и вчерашний вечер. Алек хотел поговорить. Мне ужасно