– Иди нахрен, мне есть, чем заняться.
– Как хочешь.
Следя за девушкой, которая больше не поворачивалась в мою сторону, а если и поворачивалась, без всяких эмоций находила мой взгляд и отворачивалась вновь, я приступал к загадкам. В одном я точно уверен: в её заинтересованности. Черт возьми, другого не дано. Ко мне подкатываю даже те, у кого имеются парни. Мои знакомые парни. Каждая из них в априори стала для меня ниже плинтуса, если какая-то из них разорвёт отношения, и мы станем теми, кто должен возродить человечество – я стану тем, кто погубит его окончательно. У меня есть принципы, и первое из них: не трахаться с чужой девушкой. Именно я знаю, насколько это дерьмово. Именно я стал тем, кто по незнанию делил одну девушку с другим почти год. Клятвы, пустые слова любви и прочая хрень от неё – гребаное разбитое сердце и душа от меня.
Эмили – мой личный уничтожитель. Та, кто кардинально поменяла меня и помогла дойти чёртовой точки невозврата. Того Мэйсона, который доверял и впускал в свою жизнь любого – больше нет. И никогда не будет. Любовь – ложь. Из неприметной доброй девушки она превратилась во всадника Апокалипсиса. Та сука, которая разгуливала по коридорам школы со своей свитой, больше не была моей тихой спокойной Эмили. Я создал Дьявола. Дьявола, который кувыркался с моим лучшим другом, который имел отношения с моей сестрой. Чертова Санта Барбара с названием жизнь.
Чувствую новый пролив ярости и буквально вскакиваю с места. Моя жизнь проклятый клубок ниток: спутавшийся внутри себя. Ноги несутся к двери, а десятки взглядов прожигают мою спину. Не нужно поджигать фитиль, чтобы бомба с моим именем рванула и уничтожила всё в радиусе мили.
Из аудитории вылетаю, как из горящего здания и со всей дури врезаюсь кулаками стену. Физическая боль не чувствуется. Но душевная похожа на ту, словно в органы впиваются когтями, раздирая их долго и извращённо. До тех пор, пока мучение не перетекает в слабость, я готов продолжать вбивать кулаки в стену. Хочется упасть, но этого не случается, потому что боковым зрением замечаю движение, исходящее от Рона, который скрестив руки, смотрит на меня с усмешкой.
– Картер, у тебя окончательно фишку дунуло?
– Завали, – шиплю я, качая головой.
– А это кто? Твоя новая потоскушка? – продолжает он, и через плечо я вижу ту самую вчерашнюю блондинку, которая смотрит то на меня, то на Рона. – Ну и как она? Умеет работать ротиком?
Уже через секунду, кулак прилетает в его челюсть, и за пеленой перед глазами, улавливаю железный привкус крови на языке. Кретин успел зарядить мне. Но это первый и последний раз, потому что дальше я ничего не помню. Эмоции взяли верх, а руки принялись за работу. Я не должен делать этого, но ярость сильнее. В это мгновение последнее, о чём я могу думать – исключение из спортивного сообщества. Чувствую чьи-то руки, которые пытаются оттащить в сторону, крики, но не могу остановиться. Я получаю свою каплю возмездия, несмотря на то, что Рон не виновен в том, кем я стал. Этот придурок давно бестолково трепал языком и сегодня он поймал мою вспышку.
– Картер! –