Как-то Олеся столкнулась с настолько агрессивной парой, что всерьез опасалась за физическое благополучие. Муж гневно стучал по стене и ходил вдоль шкафа из угла в угол, угрожая опрокинуть цветочный горшок и сломать кушетку. Жена поддакивала ему, повторяя, что тоже готова взорваться, но Олесе удалось потушить фитиль. На протяжении сеанса пара скрипела зубами и ерзала на диване. Муж импульсивно откидывал правую ногу, а жена дергала себя за волосы и жалостливо всхлипывала. Олеся надеялась, что они вряд ли запишутся повторно и нарочно не обсудила план терапии, а они воскликнули в унисон «Когда будет следующая встреча?!» и «Что же нам делать по вашему мнению?».
Попадались семьи, играющие в молчанку, либо сваливая на партнера ответственность за кризис, не выдавая значимой информации для анализа. Олеся словно выбивала у них показания, обходившись без бейсбольной биты. Першило в горле, хотелось пить, и давило в висках. Олеся умоляюще поглядывала на часы и ломала ногти.
Психологи всегда боятся суицидальных клиентов. Олесе они почему-то не попадались. Она наслушалась душераздирающих басен от бывалых спецов с примесью бравады и фантастики, как они с честью выходили из фатального положения, прерывали терапию, либо переводили суицидников к психиатру, чтобы не допустить беды. Для боеготовности Олеся даже выучила наизусть тесты по выявлению аутоагрессии, но опасность оставалась где-то за горизонтом. Личности с самоповреждающими тенденциями, нарушениями поведения и асоциальными поступками встречаются реже, чем кажется неискушенным обывателям. Напрасно ожидать, что они по доброму разумению запишутся к психоаналитику, согласятся на терапию и будут следовать плану лечения – страшилки из студенческих баек.
Гораздо больше неприятностей приносили недисциплинированные товарищи, регулярно опаздывающие и пропускающие сессии, склонные лгать и придумывать нелепые объяснения. Отдельно выделялись особо креативные граждане, выдававшие себя за кого-то другого, отказываясь смотреть правде в глаза. Честность – основа психотерапии. Олеся не следователь и не обязана разгадывать обманщиков. Сомнительная публика сходила с дистанции после двух-трех встреч.
Отдельную группу составляли шутники, исчезающие после записи, либо просившие пообщаться по телефону, пытаясь с бухты-барахты поведать ужасы своей жизни. Они писали анонимные сообщения в социальных сетях, названивали после полуночи, заставляя слушать сбивчивый монолог или тяжелое дыхание. Олеся научилась в секунду вычислять их, переводя номера в черный список. Когда по наивности ввязывалась в беседу, то впоследствии жалела об этом. Анонимы приставучие и обидчивые. Олеся приглашала их на очный прием, а они обвиняли