Я что-то вроде кошки – сильнейший нрав.
Неисправимо тянет внутри зазнобой.
Сверходиночество сродное со свободой
Неприрученная тварь, нежно тычусь мордой,
Зверюшкой твоею став.
Я закрытый дверной замок, небывалая дурь.
Я хрипящий и ржавый сентябрь – пора увечий!
Я железно закрыт, а голос то человечий!
Выбивается из под попыток привыкнуть к речи..
Открывай меня перечнем бурь.
Я вечно хрупкий хрусталь, разбиваюсь, режусь…
Я паралич фантазий, никчемный вздор
Сделай всё, как ты хочешь, мой точный вор.
Полностью обезвредь меня, как сапёр…
С радостью обезврежусь.
Меня не сломать
Я не смотрю в глаза ему. Не поднимаю голову.
Осознанно чувствую перед собою его могущество
Меня замыкает, съедает, кидает в сторону.
Он – моя сила. Моё огромное преимущество.
Мне не коснуться, а только ждать, когда же он сжалится
Мне не прийти. Мне сидеть и кости ломать.
То чувство, когда душа из тела, по ночам вырывается.
Шепчу про себя: «меня не сломать, не сломать, не сломать».
Взгляд у него соколиный, отвечающий стрелами
Меня губы его оглушают и сбивают с ног.
Без него мои сны так и были бы черно-белыми.
Я за ним, как маньяк. Я за ним, как бездомный щенок.
Его руки сильнее власти. Его руки и есть власть.
У меня от него больная, невозможная грусть
Я не знаю, что после него, наверное – бездна…
Если мы будем вместе во сне, то я никогда не проснусь.
Рим
Где вода сливается с небом
В предрассветной глубокой тиши,
Я пытаюсь найти человека
В глубине своей тёмной души.
Солнце падает в вечный город,
За спиной моей тихо звеня.
Я пытаюсь укрыться в холод
В жаркой пустоши бытия.
Дай мне в бездне морей окунуться,
Дай немного времени с ним.
Я хотел бы с тобой проснуться,
Мой навечно любимый Рим.
Я тебя не люблю
Так бессовестно посвящать стихи каждым красивым глазам
Писать о каждом букете, о каждом сорванном звуке
из пьяного рта,
О забытых словах незнакомых людей, что со мной знакомы.
У меня своя правда. У меня иная совсем полнота…
И я таю. В событиях совсем мне не ценных
Вместо зрительских мест
оказываюсь на сцене.
А теперь смотри, как заставлю биться сердца в унисон!
Я не чуткий поэт. Нет. Я – бухающий Карлсон!
Тебе кажется, милая, кажется – это сон.
Я тебе сейчас всё расскажу, чтоб ты всё это знала.
У меня внутри столько боли, что можно сойти с ума.
И никто никогда не слышал, как я кричала,
Потому что я справилась с этим гниющим чувством