Какой-то светящийся состав на рантах ботинок?
Так мы и шли, углубляясь в темное ущелье, навстречу нарастающему шуму реки. Я не заметил, как оставили дорогу и пошли по каменистой морене. Стали попадаться озера серебристого света – это лунный свет падал на тропу сквозь провалы в изрезанном гребне. Опять начался подъем, а справа запрыгали белые гребни – мы вышли к реке.
Я очень устал. С трудом переставлял ноги по камням, все тяжелее опирался на ледоруб, а Симон горным козлом прыгал впереди – черное пятно на фоне чего-то темного и высокого.
Это темное медленно приближалось, и внезапно превратилось в сложенную из камней башню. Симон остановился.
– Здесь передохнем, – словно издалека сказал он. – Ты слишком устал, а впереди еще долгий подъем.
Мы вскарабкались по грубым каменным ступеням в небольшую комнату, где пахло старой золой. Втащив из рюкзака пенопластовый коврик, Симон расстелил его на полу. Я почти упал на него и сразу погрузился в забытье.
Проснулся от острого желания справить малую нужду.
Слабый свет серебрился на каменных плитах пола, край узкого, как бойница, окна сиял белизной. Монах посапывал рядом, задрав черную бородку к невидимому потолку. Я встал и, придерживаясь за неровную стену, стал спускаться.
Входной двери у башни не было, и все вокруг казалось заброшенным. Наверное, здесь давно никто не жил и забредали только туристы. Все-таки я немного отошел, прежде чем расстегнуть пижамные штаны.
И замер…
Поодаль виднелась грубая загородка из камней – наверное, для скота. Местами она была разрушена, и внутрь затекал серебристый свет. В одном из проемов стоял камень чернее и выше других. Что-то странное было в его форме: сверху будто голова, а выступающие треугольники – словно уши…
Камень шевельнулся, и блеснули два зеленых изумруда – глаза!..
Я опомнился уже в комнате, когда тряс Симона за плечо.
– Там… – еле выговорил я. – Там огромный пес.
Монах сел, глянул на меня, а потом одним прыжком оказался у окна. Долго смотрел, и лицо было очень бледным в свете луны.
И осталось совершенно спокойным.
– Ты уже видел таких, – чуть погодя сказал он. – Со мной тебе нечего бояться. Скоро утро, пора собираться в путь. Поешь.
Он нарезал на полиэтиленовый пакет куски белого сыра – тот был упругим и приятно солоноватым. Запивали из фляги Симона – к моему удивлению, там оказалась не вода, а терпкое красное вино.
– Из новоафонских виноградников, – ответил он на мой невысказанный вопрос. – Тебе надо побывать там, Андрей. Конечно, в гостинице лишь монастырский комфорт: жесткие постели и несколько кроватей в комнате. Зато, как красиво вокруг! Дорога к