Я ужасно боялась старости. Боялась, что тогда уже не смогу делать все то, что хочу. Но теперь я вижу, что мне вовсе не хочется этого делать.
Предсмертные слова:
– Это мой день рождения, или я умираю?
Маргарет Атвуд
(р. 1939) – канадская писательница
Все полные женщины выглядят одинаково – они выглядят на сорок два года.
Из всех прочитанных мною книг наибольшее влияние на меня оказали «Сказки братьев Гримм».
Издатели думают о том, чтобы заработать деньги, и если вы пишете хорошо, им наплевать, кто вы – мужчина, женщина или слон.
Интервью – одна из форм художественного творчества. Тут не обойтись без фантазии и композиционного мастерства.
Каждый миф есть одна из версий правды.
Мужчина может написать роман без единого женского персонажа, если не считать квартирной хозяйки или лошади; но женский роман без мужчины невозможен.
Никто не умирает от недостатка секса. Умирают от недостатка любви.
Ответы, которые дают тебе книги, зависят от вопросов, которые ты задаешь.
Соединенные Штаты страдают национальной мегаломанией, Канада – шизофреническим раздвоением личности.
Развод как ампутация: ты остаешься в живых, но тебя стало меньше.
Я была хорошей машинисткой. В моем колледже умение печатать на машинке считалось вторичным половым признаком, вроде женской груди.
Я не думаю, что поэзия выражает чувства. Она пробуждает чувства в читателе, а это совсем другое дело. Как кто-то сказал: «Хочешь выразить свои чувства – плачь».
Белла Ахмадулина
(р. 1937) – русская поэтесса
Беги не бед – сохранности от бед.
Страшись тщеты смертельного излишка.
Мы одиноки меж людьми.
Надменно наше захуданье.
Вы – в этом времени, мы – дале.
Мы утонули в мирозданье
давно, до Ноевой ладьи.
Всех обожаний бедствие огромно.
И не совпасть, и связи не прервать.
Ирония – избранников занятье.
Туманна окончательность конца.
За главный смысл лишь музыка в ответе.
А здравый смысл всегда перечит ей.
Всему есть подражатели на свете иль двойники.
Но роза розе – рознь.
Скрыта шаловливость
в природе и в уме вещей.
Как все ребячливо на свете!
Все вещества и существа,
как в угол вдвинутые дети,
понуро жаждут озорства.
Все сказано – и все сокрыто.
Совсем прозрачно – и темно.
Чем больше имя знаменито,
тем неразгаданней оно.
Все прозорливее, чем гений.
Не сведущ в здравомыслье зла,
провидит он лишь высь трагедий.
Мы видим, как их суть низка.
Все приживается на свете,
и