Завидовать кому-либо – значит признавать себя ниже его.
Нет неприятнее человека, который то и дело ссылается на самого себя.
Самое большое искусство смышленого человека состоит в том, чтобы скрывать свою смышленость.
Счастье народа – единственные узы, могущие привязать подданных к правительству.
Человек умный и рассудительный тверд, дурак – всего лишь упрям.
Лидия Гинзбург
(1902–1990) – русская писательница, литературовед
Брань всегда, хотя бы очень косвенно, цепляет свою первопричину.
Вероятно, традиция, приписывающая однолюбам способность к особо глубокому и сильному чувству, требует пересмотра. Скорее всего здесь-то чувство поневоле мельчает. Настоящее любовное страдание – болезнь слишком мучительная для того, чтобы стать хронической. Человек с единой (особенно несчастной) любовью на всю жизнь любит не желанием, а памятью. Любовь на всю жизнь – краса и гордость его биографии…
Все, чем человек отличается, есть его частное дело; то, чем человек похож, – его общественный долг.
Всеядные в литературе в лучшем случае могут читать, но никогда ничего не напишут хорошего.
Всякого рода любовь иссякает вместе с ожиданием. Без ожидания – счастья или катастрофы – от любви остается тягомотина, годная только для вялых душ.
Высокий профессионализм – обращенное в профессию творчество.
Достигнутого всегда мало, последующее всегда должно быть больше предыдущего. Достигнутое только мгновенная вспышка удовольствия, гаснущая сразу.
Есть активное честолюбие, основанное на потребности воздействовать. И пассивное честолюбие, основанное исключительно на потребности быть известным. Служебный карьеризм может быть противен и непонятен пассивному честолюбцу.
Жизнь и смерть любимого человека – лучшая пища для раскаянья. И это потому, что все, чем мы ему отвечали – равнодушие, раздражение, рассеянность, – не могло быть обнаружением нашей воли, но только ее заблуждением.
Здравый смысл – это по преимуществу верное чутье на масштабы и иерархию вещей.
Идеальная старость – естественное и примиренное изживание сил.
Каждый случайный упрек каждого глупого, злого, чужого человека – это средство для исправления иногда самых основных и скрытых пороков мысли и характера.
Когда свобода невозможна, суррогатом свободы становится условность.
Любовь на всю жизнь – она либо помогает писать книги, либо не мешает работать, путешествовать, жениться и выходить замуж и производить детей. Она, пожалуй, мешает самому главному – быть счастливым.
Люди в театре очень по-разному аплодируют. Одни проделывают это рассеянно, глядя в другую сторону и переговариваясь с соседом. Другие аплодируют с ласковой выразительной улыбкой, как бы вступая в непосредственное и даже интимное общение с исполнителем. Некоторые аплодируют вызывающе, с явной затратой физической силы,